В детство: туда и обратно

Юля БОГДАНОВА, 7 февраля 2012

В ушанке, натянутой до самых бровей, в пушистой шубе и валенках кукольного размера, шагаю по Народной. Мне пять лет, за мной тащатся по снегу санки и, ухватившись за бабушкину рукавицу, скольжу по накатанному льду. В окнах уже загорается свет, а это значит, что совсем скоро – тёплая квартира в хрущевке, развешанные на раскалённой чугунной батарее рейтузы и вечерний просмотр новостей с дедом.

Народная улица – магистраль на правом берегу, идущая от Невы до Мурманского шоссе. Но это – если говорить сухим официальным языком. А для меня Народная – это то волшебное место, где всё напоминает о счастливом и беззаботном детстве. Родители, все дни проводившие на работе, отправляли меня сюда на зимние, осенние и весенние каникулы, под бабушкино крыло. Медик по профессии, бабуля отчаянно следила за моим здоровьем. Оно, по её словам, кроется в движении и долгих прогулках на свежем воздухе. А, значит, вперед - по Народной и окрестностям!

Если бы не было улицы Строителей, «Иронию судьбы» можно было бы смело снимать на Народной. Затеряться здесь даже легче, чем наткнуться на компанию пьяных подростков (хотя и их тут пруд пруди). Однотипные хрущевки выстроились в ряд, как батоны на полке в магазине. Одинаковые парадные с одинаковыми козырьками выходят в одинаковые дворы, и только изредка всю эту скуку на букву «о» разнообразят подсолнухи на газонах и вырезанные из старых покрышек фигуры. Это «креатив» Зинаиды Петровны, бабушкиной знакомой. За неимением собственных шести соток, старушка решила разбить скромный садик прямо под своими окнами. И украсить его мухомором из таза, надетого на пень, и заборчика из пустых пивных бутылок.

Подтягивая вечно сползающие рейтузы одной рукой, а другой – поправляя берет на голове, вприпрыжку бегу за бабушкой. Лужи на Народной ещё не замёрзли, хотя пора бы уже – начало ноября. Бабушка говорит, как они точно так же гуляли когда-то с моей мамой: она тоже училась в пятом классе, и тоже любила вот так ходить – от дома до Невы. Её рассказ в детской голове сливается с шумом машин, хороводом летящих с кленов листьев, загорающимися фонарями и разноцветными вывесками магазинов. Буквы на большинстве из них перегорели, и получились корявые уродцы: «ОЛОКО ЯСО», «Галанеея», «ЦВТЫ». И только одна, самая любимая, вывеска горит в полную силу: «Детский Мир». Яркая витрина окончательно заставляет отвлечься от бабушкиного рассказа: огромный полутораметровый плюшевый медведь развалился рядом с кукольным домом. Рядом извивается игрушечная железная дорога и разбросаны, как будто тут только что поиграл шкодливый ребенок, кубики с буквами. И что-то из этого скоро обязательно переедет в одну из хрущевок на Народной улице. И я, кажется, даже знаю, в какую квартиру…

Весенний ветер с Невы, как и десять лет назад, дует в лицо. Потуже завязав шарф, снова возвращаюсь от бабушки по Народной. Она уже три года живёт одна, смотреть вечерние новости теперь не с кем. Путь от дома до Володарского моста теперь уже не кажется таким далёким, как раньше. Старый сгоревший Невский кинотеатр, в котором мамин класс принимали в пионеры, уже который год силятся снести. Взамен советских бетонных верблюдов и слоников во дворах стоят новые разноцветные детские площадки. И только одно не изменилось: карапузы в дутых куртках по-прежнему гуляют со своими бабушками от Невы до шоссе. Туда, обратно, туда, обратно...