ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ МОЛОДЫМ?

Варвара ШЕСТАКОВА, 22 мая 2013

Совсем недавно я бежала по городу. Суета, суматоха, страх опоздать, куча дел, идей, забот. Наверное, я бы и бежала так дальше. Да только нога неловко подвернулась, когда впереди я увидела фигуру в красном. Старый мешковатый плащ. Черные перчатки на руках, хотя на улице плюс двадцать. Ноги настолько тонкие, не толще моего запястья, что я сначала подумала, что это маленькая девочка, страдающая от недоедания. Я подалась вперед. Мне хотелось обогнать ее, заглянуть в лицо. Я заглянула. Старушка. Или почти старушка. Тот самый возраст, когда женщина еще не совсем дотягивает до звания пожилой. В руках – два истершихся пакета. А лицо… я долго думала, какое слово может описать это выражение. Усталое, смиренное отчаяние. Она прошла мимо меня, продолжая смотреть в одну точку. Сквозь меня, сквозь людей, сквозь весь мир. Я несколько раз обернулась. Прохожие тоже оборачивались. Мне хотелось подбежать к ней. Им, наверное, - тоже. Но стало страшно: что я могла сказать ей? Что они могли сказать?

В тот момент мне вспомнился остров Тенерифе. Соленый воздух, пальмы и солнце. В супермаркете пожилая немка, увешанная золотом, уверенно кладет в корзинку две бутылки не самой дешевой Кавы. Затем будет обед. Что у вас там, в корзинке, устрицы? Потом, вечерний моцион и любование прибоем. Вот она, достойная старость. Здесь не только старики-немцы. Здесь вся Европа: англичане, французы, испанцы, шведы. Они трудились всю жизнь, чтобы, наконец, выйти на пенсию и пожить в свое удовольствие. Или в Турции, Испании вы помните, отели круглый год забиты пенсионерами отовсюду. Но не из России.

Когда я смотрю на стариков в России, на их изможденные лица, на старую одежду, на истертые сумки и порванные тележки, мне становится страшно. Заглядываешь им в глаза и фантазируешь: когда-то они тоже были молоды, у них тоже были стремления, мечты, планы. Смотришь на пожилых мужчин. На этих жалких созданий, забившихся где-то в углу вагона метро. И это ОНИ когда-то возвращались с войны с победой. Это они строили города, делали открытия, побивали рекорды. Это они растили детей и любили жен. Неужели это они? Смотришь на пожилых женщин. Вы помните черно-белые фотокарточки бабушек? С высоким начесом или роскошной завивкой. Вы помните, какими красавицами они были? Неужели это они? В затертых свитерах, безразмерных плащах. И взглядом. Совершенно пустым, в никуда. Что с ними всеми сделалось? Что с ними сделали?

Становится страшно при мысли о том, что это лишь сейчас мы молоды и сильны. Девушки – на каблуках, с модной сумкой и маникюром. Парни с раскаченными торсами и наушниками в ушах. Ну, неужели мы тоже когда-то станем такими? Мы бежим по жизни и нам некогда думать о том, что будет потом. Как некогда было и сегодняшним старикам.

И я уже начинаю бояться старости от того, что старость в российских условиях рисуется не как заслуженный отдых и наслаждение жизнью, а как конец всему. Потере достоинства и человеческого лица. То, что предлагает Россия своим пенсионерам унизительно не соотносимо с тем, что мы видим на Западе. Для сравнения, средняя пенсия во Франции, как мне рассказывал знакомый, между прочим, француз русского происхождения, равна 2 тысячам евро.

Если в нашей стране не изменится социальная политика, остается только два способа закончить жизнь красиво и достойно, не превращаясь в никому не нужный жалкий мешковатый плащ. Сменить, в конце концов, гражданство. Или умереть молодым.

авторская колонка