English

Информационно-образовательный портал

КАК МЫ С ТРЕВОЖНОЙ КНОПКОЙ ПЕРЕЖИЛИ ЧЕМПИОНАТ

Юлия НИКАНОРОВА, 11 августа 2018

UntitledНабережная Мойки. Бесчисленное количество арок с отельными вывесками с указанием во двор. Судорожно ищу нужную, ведь собеседование идет уже 7 минут. Дверь гостиницы с табличкой и домофоном. Выходит гость, таща за собой два чемодана и капризную девочку лет пяти. Прошмыгиваю между ними. Я у цели.

Приветливая девушка-администратор, спустя секунд тридцать ставшая для меня Яной, расплывается в улыбке, будто не заметив моего опоздания. Она вручает анкету. Усаживаюсь за непомерно низкий столик с табличкой “dirty dishes” и начинаю заполнять пустые графы максимально красивым почерком. При виде вопросов на английском не испугалась, не зря же ходила на иностранный в университете с завидной частотой (approximately раз в месяц). Анкета заполнена, отдаю ее Яне с лицом до неприличия уверенным. Даже не прочитав моих внушительных доводов к дальнейшему трудоустройству, она начинает, немного смущаясь, рассказывать о работе. Мне было не совсем понятно, к чему эта сдержанность и неуверенность, но потом все стало ясно. Как выяснилось, вакансии были только на должность ночного администратора. Среди условий: период чемпионата мира с гигантским наплывом гостей-иностранцев, смены по 12 часов и отсутствие какой-бы там ни было живой души в отеле, помимо посетителей. Ко мне пришло осознание. В этих стенах, оклеенных дешевыми обоями, нас будет двое. Я и тревожная кнопка. Делать было нечего, ведь утром я уже декламировала семье на всю кухню о своей грядущей финансовой независимости. Соглашаюсь на работу. Тогда я еще не знала, что сидя в слезах на коробках с йогуртом, я захочу сбежать оттуда.

Звонок. Заходят четверо. Вваливаются, точнее. Встаю, здороваюсь, засвечиваю бейджик. Диалог начался шаблонно: здравствуйте, паспорта, миграционные карты, удостоверения болельщиков. Так уж вышло, что мой маленький рост и кудряшки, как у небезызвестной Сью, не производят впечатления серьезного администратора отеля. Этот случай не был исключением. Пьяные шведы не удержались от непристойных шуток и обращения на ты. Рабочее положение обязывало быть гостеприимной и вежливой, так что стандартного исхода такой ситуации не последовало. После пары-тройки подколов в сторону моего “скучного”, по их мнению, поведения, последовала просьба забронировать столик в дорогом ресторане. Звоню в "Террасу", договариваюсь, спроваживаю двоих. Остаемся вдвоем. Я и кнопка.

Час ночи - время поставить чайник и погрызть крекеров. Собравшись с мыслями, выключила телевизор, по которому беззвучно шла муть про вампиров. По закону подлости, стоило мне расслабиться в дверном проеме, где находился непросматриваемый камерами закуток, зазвонил телефон. Как выяснилось, есть нечто хуже, чем потенциальные постояльцы, которые так и хотят ворваться в отель ночью. В период чемпионата мира чаще всего такими были русская девчонка, и, например, бразилец. Но об этом позже. Звонок оказался абсолютно обескураживающим. На другом конце провода - администратор ресторана, куда навеселе отправились "мои" шведы. Девушка сообщила, что оба парня, выпив до состояния, которое можно описать пятью буквами, не хотят оплачивать счет. И все бы ничего, вот только посидели они приблизительно тысяч на сорок, а один, видимо почуяв отсутствие в кармане золотых монет, удрал вовсе. Второй платить наотрез отказывается. Мол, а кто ему запретит? Понимаю плачевность ситуации. Девушка грозится мне полицией и скандалом в отеле. Между мыслями о том, что пора увольняться и пора на ручки, пытаюсь найти адекватное решение проблемы. Тем временем, по моим прогнозам, беглец направлялся в отель, будучи совершенно не в себе, пока второй швед продолжает пожинать плоды роскошного ужина в компании охраны ресторана. Оставалось просто ждать. И я ждала.

Снова звонок, на этот раз в дверь. Вижу в камерах у домофона героя вечера. Открываю, он поднимается по лестнице и в непринужденной манере просит свой ключ. Ничего не оставалось, кроме как объяснить молодому человеку, что у него серьезные неприятности. Его реакция меня поразила не меньше, чем ранее описанный звонок из ресторана. Гость в хамоватой форме начал доказывать, что к инциденту он не имеет никакого отношения, и повторно попросил ключи от номера. Выдержав паузу, я попыталась доходчиво донести, что сейчас в отель придет полиция, и меньшей из проблем будут тонкие стены гостиницы, которые не дадут остальным постояльцам спать. На этом моменте швед начал кричать и требовать. Опасаясь за свою безопасность, я отдала ключ. Он же поплелся на третий этаж. Нас все еще было двое. Я и тревожная кнопка.

Спустя минут двадцать телефон начал разрываться. Слышу голос девушки-администратора. Сказала, что участкового дождаться не удалось, потому что он потерялся по пути к ресторану. Ну и, как говорится, черт с ним. Проблемой меньше. Шведа из ресторана отпустили, вынудив оставить свои паспортные данные, номера кредиток и фото миграционной карты. Начинаю радостно прощаться с администратором бара, но она поспешила меня расстроить. Сказала, что перед уходом из Террасы, засидевшийся гость был озлоблен и пообещал расправиться с бросившим его другом. Я пододвинула к себе кнопку.

История повторилась. Второй пришедший швед позвонил в дверь и начал требовать ключ от соседней комнаты, где уже во всю храпел виновник торжества. Я постаралась как можно мягче объяснить, что правила игры диктует не жажда справедливости, а управляющая гостиницы. Долго думать над ответом постоялец не стал. Он стремительно двинулся в сторону лестницы и, перешагивая через несколько ступеней за раз, достиг третьего этажа. Стоило мне выдохнуть и вспомнить об уже давно остывшем чае с кухни, я услышала стук и треск. Пришло время Неё. Тревожной кнопки. Или нет?

Добежав до комнаты с выломанной дверью, я не на шутку испугалась от увиденного. С детства нам твердят, что насилие порождает насилие, а любую проблему можно решить посредством разговора. Хоть с ранних лет мне и приписывали дипломатическую жилку, о спокойных переговорах речи тут и быть не могло, и не только от невозможности пьяных постояльцев трезво оценить ситуацию, но и от моего оцепенения. На кровати в номере лежал обездвиженный наваленным сверху телом друга швед. Одной рукой агрессора было прижато его горло, а вторая рука неустанно наносила удары по лицу жертвы.

Забыв про тревожную кнопку в правой руке, я начала громко перебирать вслух все возможные фразы на английском, которые предлагал мне уровень Б2 для разрешения кризисной ситуации. Забыв обо всех нормах поведения достопочтенного администратора, я один за другим извергала из себя гневные угрозы и напоминания о возможных последствиях такой схватки. Чем больше я возмущалась, тем больше забывала об инстинкте самосохранения. Использованный прием оказался действеннее, чем я думала. Оба подскочили. Первый - избит и совершенно гол, второй - разъяренно смотрит в мою сторону и приближается. Кнопка все еще без внимания. Страшно до чертиков. Подойдя ко мне, швед застыл. Я тоже. В горле - вставшие комом слова. В голове - “беги”. Ноги будто вросли в залитый чем-то липким ковер. А он вдруг отдает мне пустую бутылку пива, взятую по пути с прикроватной полки, и уходит. Коленки трясутся, закрываю выбитую дверь и спускаюсь на ресепшн. Наутро оба покинули отель. Судьба их ресторанного счета мне неизвестна.

Ночи без шведов сменялись ночами с игрой в Тиндер. И нет, свайпать не приходилось, ведь отель вынуждал участвовать уже в очной ставке, да еще и без возможности выбрать себе пару. С завидной периодичностью мне, как на блюдечке, одичавшие петербурженки приводили пойманных на крючок из шести фотографий и незаурядного описания в профиле болельщиков на любой вкус. Через двери гостиницы прошли иностранцы всех сортов, будь то кареглазые бразильцы или финны-альбиносы. Ну а кто не хочет уехать из однушки в Девяткино за бугор? Нехитрый анализ, проведенный за крекерами с луком, пощекотал мое воображение и построил четкую схему барышень от скачивания приложения до “и в радости, и в горе”. К сожалению, я в этой цепочке оказывалась звеном, препятствующим конечной точке.

Ливень сменяется моросью, с чая перехожу на кофе. Время близится к утру, через час гости из 302 комнаты спустятся на ранний завтрак с дешевыми йогуртами и идиотским сериалом по “Пятнице”. Пытаюсь доделать свои ночные обязанности, как вдруг звук уведомления с Букинга заставляет открыться мой левый глаз. Некий господин бесцеремонно пытается зарезервировать номер. Вспоминаю, что из-за бесконечного потока бронирований начисто забыла закрыть номера в программе, которая создана для того, чтобы избегать проблем с невозможностью дать постояльцам комнату. Эта ситуация мне знакома, как все двадцать пальцев. Морально уже готова к звонку в домофон. И вот он, совсем не долгожданный “дзынннь”.

Передо мной она - отчаявшаяся пара, получившая уже не один отказ не в одной гостинице. Стандартно озябшая русская девушка, со следами тщательной подготовки к свиданию, и абсолютно потерянный иностранец, без следов явного сопротивления. Ситуацией управляет дама. Она, перешагивая через ступень, стремительно направляется к стойке администратора. Спутник молчаливо следует за ней. Из его задач - достать бумажник и вовремя ввести пин-код, ее же - умело разыграть карту знания языка на ресепшене и перевести интернет-отношения на новой уровень. В ее взгляде читается надежда, в моем - отсутствие свободных номеров. Игра продолжается.

Потекшая от дождя тушь девушки умоляет о комнате. Хоть мы и говорили на одном языке, принимать отказ она никак не хочет. И дело даже не в том, что заселение происходит в 2 часа после полудня, а в нехватке спальных мест из-за чемпионата мира. Десять минут внушительных просьб, долгие попытки что-то найти в телефоне. И тут отчаявшиеся глаза закатываются, и я слышу всеобвиняющее: “Ну вот, зачем вы так со мной? Завтра у него самолет”. Парочка направляется к выходу из отеля и неминуемому расставанию. Радуюсь одержанной победе в бою с одичавшей недоневестой. Еще грущу. Шах и мат, госпожа администратор. Свахой вам не быть.

Каждую ночь из списка в моей голове с незаурядным названием “почему я еще тут” вычеркивался как минимум один пункт в пользу сидения за стойкой. Неказистая мебель, панические атаки и удручающие диалоги с ворчливыми постояльцами взяли свое. 6 августа, сидя в складских коробках меня накрыла волна безысходности и соленых слез. Тем же утром я уволилась. И дело даже не в том, что сон нужен не только слабакам, но и администраторам, запойно заслушиваясь историями бывалых девочек с ресепшен я не думала, что условия проведения чемпионата мира абсолютно переворачивают всю картину. Пока болельщики напряженно наблюдали за исходом матча на стадионе, другие, те самые невзрачные с бейджиками в фойе, нервно пытались разрешать возникавшие в связи с бесконечными играми трудности. И хотя многие ставят такую работу в один ряд с фасовщиком картошки в Макдоналдсе, говоря о ней как о легкой, да и не слишком полноценной, не стоит забывать, что от горячего масла можно получить серьезный ожог, а от шведов - пьяную затрещину. Из приятного - омлеты там были вкусными, да и зарплата оправдала себя.

Rating 5 Просмотров: 4442

Пока без комментариев

Фотостена

  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider

«Спецпроект в ДП» продолжается

Сотрудничество Клиники коммуникационных проектов с «Деловым Петербургом» продолжается. Спикером второй встречи ...

Читать далее ...

О «русском» в мировой опере

Дмитрий Головнин - тенор, чей вокал в театральных кругах принято считать безупречным, а игру – проникновенной, ...

Читать далее ...

Не только День святого Валентина: праздники 14 февраля

Любовь – как много в этом слове… Постойте, не та цитата. Но и эта может описать любовь – то самое легендарное ...

Читать далее ...

Чего не хватает Петербургу как туристическому центру?

Всего проголосовало: 19

«Клиническая практика» – уникальный проект Санкт-Петербургского
государственного университета.

Это форма получения обучающимися
практических навыков без отрыва от
учебного процесса для решения задач,
поставленных клиентом

Информационно-образовательный портал Санкт-Петербурга и Ленинградской области, созданный студиозусами Санкт-Петербургского государственного университета.