English

Информационно-образовательный портал

ЭРМИТАЖ И ЯН ФАБР – ДИАЛОГ МНЕНИЙ

Алина КУРПЕЛЬ, Александра ТЮТИНА, 6 декабря 2016

ЧЕЛОВЕК ФАБРА: ЮМОР И ОТЧАЯНИЕ?

Первое, что встречает посетитель выставки Яна Фабра «Рыцарь отчаяния – воин красоты», еще не зайдя в Эрмитаж, – золотая скульптура. Это глядящий вверх мужчина, который держит на вытянутых к небу руках длинную линейку, – «Человек, измеряющий облака». Что должно было произойти с ним, чтобы он перестал созерцать облака и начал измерять неизмеримое? Такое начало говорит гостям выставки, что любоваться человеком в возрожденческом стиле здесь не станут. Нам предстоит столкнуться с другим человеком. Человек Фабра страшен, пугающ и смешон. Человек Фабра – его современник.

Untitled

Тем интереснее, что работы современного бельгийского художника находятся в окружении полотен его соотечественников былых эпох. В залах Фламандской живописи Зимнего дворца расположилась серия работ Яна Фабра «Фальсификация тайного праздника». Это маленькие картины на красном бархате в золотых рамах. Они напоминают иллюстрации детских книжек и на первый взгляд создают самое милое впечатление. Поддерживают его и сами названия: «Аист приносит еду своим птенцам», «Подготавливаясь к озорству», «В поисках утопии (как юный художник)». Но в противоречие с формой вступает содержание изображений. Аист приносит в своем клюве младенца, но несет нового человека не чтобы жить – умирать. Аист, так неожиданно изменивший «предназначению», готовится скормить младенца своим птенцам. Картина «Подготавливаясь к озорству» изображает мультяшного улыбающегося кота, однако со следами крови на шкурке, с выбитым глазом и поломанной лапой. Очевидно, озорничать собирается не сам котик, а те, кто успел уже с ним наиграться, но, видимо, не вдоволь. А как же ищет утопии юный художник? Он, плотный златовласый карапуз, пытается гнать хлыстом черепаху, не понимая или не желая понять, что от его жестокости она не станет быстрее.

Untitled

Таков современный человек глазами Яна Фабра. Он эксплуатирует природу, пытается гнать ее, как изможденную черепаху, не желая осознавать, что ресурсы ее не безграничны, что в какой-то момент, обессиленная, она перестанет кормить его, а внезапно поглотит.

В работах Фабра заложена и ирония художника к себе, к зрителю, к искусству. Много самоиронии и в то же время самолюбования в его видео-арте (ведь и самому Фабру ничто человеческое не чуждо). В атриуме Главного штаба Эрмитажа показывают видео-проект «Любовь – высшая сила». Там Ян Фабр, полностью облаченный в созданные им доспехи, заходит в Зимний дворец, затем снимает причудливый шлем и начинает гулять по залам. Он обнимает и звонко целует вазы, картины, статуи, иногда облизывает их. На пути к предметам искусства для Фабра нет препятствий: он смело снимает ограждения, чтобы прижаться к картинам. Ему можно то, чего не позволено обычным посетителям музея. Но почему? Чем назвавший себя рыцарем отчаяния и воином красоты лучше остальных? Что возвышает художника над другими? Может, всего лишь он сам? В какой-то момент, когда Фабр наклоняется, чтобы поцеловать подножие скульптуры, его зад занимает бОльшую часть кадра. Именно сам Ян Фабр, а не экспонаты Эрмитажа, становится главным героем произведения. Именно его облаченная в доспехи фигура, все время закрывающая картины и статуи, которые едва попадают в кадр, оказывается в центре внимания.

О соприкосновении Фабра с произведениями постоянной экспозиции Эрмитажа задумываешься не только при просмотре видео-проекта. Интересно, что другие работы художника создают иное впечатление от этого взаимодействия. Несомненно, расположение выставки имеет большое значение и не только потому, что ни одно другое пространство не заставило бы обратить на нее столько внимания. Важно еще и то, что в Эрмитаже работы Яна Фабра, вступая в диалог с другими произведениями, получают дополнительные смыслы. Например, его картина «После пира короля» соседствует с полотном Якоба Йорданса «Бобовый король» («Король пьет!»). Йорданс изображает пирующую компанию. Здесь и женщина с младенцами на руках, и маленький ребенок под столом (на которого обращает внимание только собака, и то лишь потому, что в руках у него – лакомый кусочек), и мать, которая вливает что-то из стакана в свою маленькую дочь, в то время как какой-то мужчина запускает руку в ее пышную грудь. Под пышущей реалистичным развратом картиной Йорданса расположилась кажущаяся лаконичной работа Фабра «После пира короля». Она выполнена из отливающих то синим, то зеленым надкрыльев златки. Здесь нет уже людей, одна лишь собака злобно скалится, окруженная летающими мухами, да две огромные кости тихо лежат в углу. Вот и все, что осталось после пира.

Однако больше всего внимания привлекли работы Фабра, в которых он использует чучела животных. По словам самого художника, они создавались из найденных тел уже умерших бездомных животных. Чаще всего звучат два вопроса: насколько это этично и насколько эстетично. Кто-то говорит о неуважении художника к животным, о его надругательстве над их телами, что проявляется в том, что чучела не стоят за стеклом, как, например, в зоологическом музее, а висят на крюках или в том, что на их головы надеты праздничные колпачки и их тела окружает праздничная мишура. Поразительно при этом, что тело запеченного поросенка или утки, которые были убиты специально, чтобы попасть на праздничный стол, не вызывает столько негодования у тех же самых людей.

Некоторые обвиняют Фабра лишь в том, что смотреть на этих животных просто неприятно. Но кто сказал, что художник должен делать приятно? Можно согласиться, что искусство нужно для того, чтобы делать мир красивее. Но это можно осуществить по-разному. Первое (и, возможно, самое простое) – создать нечто красивое само по себе. Но есть и другой путь: можно сделать нечто уродливое, эпатирующее, чтобы вызвать реакцию общественности, привлечь внимание к проблеме, а это, в свою очередь, поможет решить ее и изменить положение дел, таким образом сделав мир немного красивее. Часто мы соглашаемся только на первый вариант, желая оградить себя от проблем. Мы отказываемся от второго пути искусства, не хотим его понимать и принимать, просто потому что это сложнее. Потому что это неприятнее и неудобнее. Потому что такое искусство тыкает нас мордочкой в то, что мы наделали, как маленьких котят или щенят. Оно заставляет нас посмотреть на себя со стороны, увидеть свое уродство и комичность. Оно заставляет нас действовать.

Выступая против людей, обращенных с линейками к небу, художник стоит на стороне красоты. Красоты мира, в котором люди не проходят мимо жестокости на улице. Красоты людей, которые умеют смеяться над собой и исправлять свои ошибки. Измерять облака так же бессмысленно, как защищать уже умерших животных. Однако это гораздо проще, чем хоть немного изменить самого себя.

Алина КУРПЕЛЬ

КРЕАТИВ ОБЛИКО МОРАЛЕ

Уже как минимум сто лет люди учатся понимать весьма странное искусство. Ценители и критики уверяют, что в произведении заложен глубокий смысл. Многие выискивают и придумывают новые идеи, которые сам художник и не подразумевал, а остальные поддакивают, потому что боятся показаться невеждами. Примерно то же самое происходит и с выставкой бельгийского художника Яна Фабра под скромным названием «Рыцарь отчаяния – воин красоты». Увидеть ее можно в Зимнем дворце и Главном Штабе до 9 апреля.

Начал художник с традиций фламандской живописи, а пришел, в результате, к убиенным котикам и собачкам. Шумиха поднялась именно вокруг чучел животных, которые находятся в весьма странных позах и обстоятельствах. За месяц выставка успела набрать кучу неоднозначных отзывов.

Надев на себя личину ценителя, я тоже отправилась в Эрмитаж. К сожалению, экспозиция не вызвала у меня никаких эмоций. Сейчас самый популярный способ стать знаменитым – сделать что-нибудь скандальное и бессмысленное (все равно смысл потом кто-нибудь придумает). В итоге, форма начинает превалировать над содержанием, если оно вообще есть.

Untitled

Руководитель отдела современного искусства музея Дмитрий Озерков говорит о важной социальной функции, которую несет в себе этот «перформанс». Например, проблема бездомных животных. Однако надеть праздничный колпак на чучело собаки и подвесить ее на крюки среди гирлянд – весьма сомнительное произведение искусства. К этой проблеме скорее привлекут внимание конкретные действия приютов, организаций, телевидения и даже групп Вконтакте. Выставка же направлена на привлечение внимания исключительно к своей персоне. Наверное, если бы целью было доброе дело, вряд ли бы экспозиция этого художника была настолько эгоцентричной: на экране крутилось видео с Яном Фабром, на столе лежали рисунки Яна Фабра о Яне Фабре, а рядом стояли таблички, на которых пояснялось, что это все сделано Яном Фабром. А животные? Да так, чтобы внимание привлечь. На это направлено даже модное теперь слово и душевное состояние «отчаяние». И ведь хитрость удалась!

Если автор таким образом проявляет заботу о животных, то почему тогда я не вижу уважения к ним? Главный герой знаменитого романа «Молчание ягнят» Ганнибал Лектер съедал своих жертв из любви и уважения. Наверное, именно в этом заключается основное отличие обычной таксидермии от того, что представил нам Фабр. Ну а защищает автора и его выставку абсурдная вывеска с надписью «ни одно животное не пострадало».

Завершить выставку я решила просмотром книги отзывов. Посреди пустой белой страницы красовалось от души написанное слово «Ж***». Этот автор смог гораздо лучше и лаконичнее меня охарактеризовать увиденное.

Александра ТЮТИНА

ФОТО: Егор КОРОЛЕВ

Rating 5 Просмотров: 8323

Пока без комментариев

Фотостена

  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider

«Спецпроект в ДП» продолжается

Сотрудничество Клиники коммуникационных проектов с «Деловым Петербургом» продолжается. Спикером второй встречи ...

Читать далее ...

О «русском» в мировой опере

Дмитрий Головнин - тенор, чей вокал в театральных кругах принято считать безупречным, а игру – проникновенной, ...

Читать далее ...

Не только День святого Валентина: праздники 14 февраля

Любовь – как много в этом слове… Постойте, не та цитата. Но и эта может описать любовь – то самое легендарное ...

Читать далее ...

Чего не хватает Петербургу как туристическому центру?

Всего проголосовало: 19

«Клиническая практика» – уникальный проект Санкт-Петербургского
государственного университета.

Это форма получения обучающимися
практических навыков без отрыва от
учебного процесса для решения задач,
поставленных клиентом

Информационно-образовательный портал Санкт-Петербурга и Ленинградской области, созданный студиозусами Санкт-Петербургского государственного университета.