English

Информационно-образовательный портал

ДРИФТОДЕД ПО ИМЕНИ ЮРА

Виктория ДРЕЙ, 14 февраля 2017

Дрифт или не дрифт? Еще несколько лет назад это явление ассоциировалось разве что с безбашенным видом автоспорта, зародившимся в середине прошлого века в далекой Японии. Сегодня же дрифт из полулегального занятия для жаждущих адреналина перерастает в целую культуру и серьезное спортивное направление. Однако увлекаются им не только профессиональные автогонщики, но и простые молодые ребята, готовые тратить все свободное время на прокачку машин для экстремального вождения. На одном из заездов компании незаурядных автолюбителей побывала наша корреспондент.

Untitled

Братья по «дрифторазуму»

Тусклое помещение с низким потолком. Тесно. Кое-как помещается потертый диван и два узких кресла. Окон здесь много, но свет из них льется слабый, неяркий: пробиться ему не дают заплывшие стекла с разводами. В воздухе стоит запах старой кожи, смешанный с терпким запахом пыли, которая, кажется, за столько лет въелась здесь в каждый угол, каждую складку. На полу – протертый ковролин. На слегка выцветшей панели – видавшая виды позолоченная рамка с выгравированной надписью «Спаси и сохрани». Все здесь пропитано какой-то удушающей стариной. Я располагаюсь на заднем сидении машины моего приятеля Юры.

Юре Брылеву 20 лет. Высокий, хорошо сложенный брюнет с прямыми и мужественными чертами лица. Живет в Питере, учится на третьем курсе Политехнического университета, ездит на новеньком «Форде Фокусе». В общем, все у Юры в порядке. Однако полгода назад, кроме порядка, в жизни Юры появилось еще кое-что: ВАЗ 2104 1990 года выпуска. В простонародье «четверка», на каких наши папы и дедушки возили нас детьми.

– Смотри, какую я хрень сделал! Колонка! Теперь музычка будет. На двух саморезах держится! – первое, что я слышу, неуверенно забираясь на заднее сиденье «четверки». Юра никогда не откажет прокатить.

– Юр, а мы вообще заведемся?

– Да ты смеешься что ли. Я быстрее «Пежо»! Чем там вообще эти французы занимаются?! Ля тужур… – задумчиво произносит Юра и заводит двигатель.

Уже через пару секунд несемся по людному проспекту в черте города. Еще несколько мгновений – и перед нами крутой разворот налево. Юра молниеносно дергает ручник, выворачивает руль, и машина натурально летит через разворот в двух сантиметрах от заполненной маршрутки. Вся эта сцена длится считанные секунды. Головой испугаться не успеваешь, а вот коленки почему-то предательски начинают дрожать. Из всех пассажиров «четверки» истошный вопль, кажется, подавляю только я. На переднем сиденье девушка Юры Аня невозмутимо листает фотографии на телефоне. Рядом со мной, на заднем, румяный блондин Игорь – Юрин приятель – с улыбкой, тронутой легким безумием, смотрит сквозь запотевшее стекло на мокрую улицу.

– Ты бы лучше держалась за седушку, а не за айпэд, принцесса. Это еще фигня. Сейчас ты узнаешь, что такое дрифт, – Игорь вдруг отворачивается от завораживающего питерского пейзажа и устремляет на меня горящий взгляд.

Выяснилось, что дрифт – это контролируемое удержание в повороте при сносе задней оси. Или попросту прожигание резины на месте. Практического смысла в этом нет, зато адреналин зашкаливает. В России дрифт как профессиональный автоспорт появился не так давно, в 2010 году. Тогда была организована первая Российская Дрифт Серия (RDS) – очень популярное и масштабное мероприятие для автоэкстремалов, охватывающее всю страну. Юра начал следить за RDS с момента ее появления, а через какое-то время решил попробовать и свои силы в дрифте. Для такого развлечения Юре идеально подошла старая «четверка» его дедушки. Полгода назад дед, было, решился сдать в утиль символ советского прошлого, но Юра перехватил инициативу и забрал машину себе. Так и началось это увлечение. Тогда же Юра стал искать братьев по «дрифторазуму» и познакомился с Игорем. С тех пор они полностью прокачали подвеску, поставили новые пружины, амортизаторы и даже полностью заменили двигатель.

– А дедушка, кстати, знает про все, что мы с машиной вытворяем. Вычитал в интернете, что такое дрифт, да и видосы наши смотрит. Я ему все рассказываю, что мы меняем и делаем в машине.

Дрифтоdead

На зеркале заднего вида висит карточка со зловещей маской Пилы и надписью «Иномарка, я хочу сыграть с тобой в игру». Юра резко перестраивается из ряда в ряд. Карточка красноречиво покачивается в такт. Картину дополняет та самая позолоченная рамка от иконы, только внутри нее не изображения Святых, а фотографии ведущих Top Gear – самой популярной телепередачи, посвященной автомобилям.

– Так, значит, пиши. Захотели мы с Игорем прокачать подвеску… Э, «МЕРСЕДЕС»! ТЫ ОХРЕНЕЛ ЧТО ЛИ ПОДРЕЗАТЬ ТАК?! СЮДА ИДИ! Понапокупали всякого говна, ну, честное слово… – Юра вдруг резко вжимает газ и приближается вплотную к солидной иномарке. Пока он меряется скоростями с «Мерседесом», к разговору подключается Игорь.

– Кстати, а ты наш канал на YouTube видела? 400 подписчиков за четыре месяца! Это тебе не хухры! – Юр, давай там кончай свои разборки титанов и рассказывай.

– Ну, да. Мы хотели какой-нибудь видеопроект сделать, обязательно дрифтовый, – подхватывает Юра. – А тут дед тачку отдал. Сразу решили канал на YouTube зачать. Почти каждую неделю выкладываем видосы: то с соревнований, то просто на улицах дрифтим, народ пугаем. А название как-то само пришло: «ДрифтоДед». Ну, классно же!

Untitled

– Классно-то классно, вот только не всем понятно. – С переднего сиденья вдруг доносится голос Ани. За время нашей поездки она впервые говорит что-то. – Мои друзья, например, подумали, что «ДрифтоДед» пишется как «ДрифтоDEAD». Ну, и смысл соответствующий, сама понимаешь…

Я прекрасно понимаю. Перед встречей Юра специально попросил повременить и дождаться непогоды: мокрая и скользкая дорога всегда придает дрифту яркие краски и громкие визги пассажиров-новичков.

– Так, все, харош трепаться. Едем на Северное, – Юра вжимается пальцами в руль, как ребенок, который боится, что у него отберут любимую игрушку. Мотор начинает остервенело рычать. Едем на дрифт.

Жаркое северное

Ночь. Подсвеченный желтыми огнями город сменяется неосвещенной грунтовой трассой. Приборная панель не горит, лобовое стекло забивает мокрый снег, дворники лениво размазывают снежную жижу. По фарам давно уже спели реквием, печка не работает. Дрожь пробивает до костей. Справа от дороги – лесополоса, слева – кювет. В кромешной темноте в дождь и снег Юра спокойно выжимает из машины максимум скорости, оставляя пассажирам на заднем сиденье разве что молиться о том, чтобы выжить после очередной поездки.

– Слушайте, никому не душно? Че-то я так запарился, жара! – Юра вдруг отпускает руль и неуклюже начинает стягивать куртку. – Ань, ну-ка, давай покрути, пока я разденусь… Вот это круиз-контроль, я понимаю!

– А что будет, если мы вдруг совершенно случайно угодим в канаву? – осторожно интересуюсь.

– Спокойствие! – громогласно произносит Юра. – Мы вынем машину!

– А нас кто вынет?

В ответ – загадочное молчание. Вдалеке наконец показался какой-то освещенный островок. Подъезжаем ближе: невысокое индустриальное здание, перед ним – большая асфальтированная площадка. Несколько уличных фонарей отбрасывают тусклый зеленоватый свет на мокрое от дождя и снега покрытие. На заборе из массивных бетонных блоков виднеется «жизнеутверждающая» надпись топорным советским шрифтом «Памятники. Ленты. Венки». «Северным» оказалось Северное кладбище.

– Да ты расслабься, принцесса! – Юра замечает, что я несколько побледнела, и останавливает машину. – Тут просто площадка удачная для дрифта: круглосуточное освещение, от города недалеко, менты редко заезжают.

– А что, бывает, что заезжают?

– Конечно. Мы же тут нелегально. Понимаешь, сложно у нас пока с этим. Мы с Игорем, конечно, в техническом плане машину очень интенсивно развиваем: дед, помимо тачки, еще и гараж отдал. Зависаем там почти каждый день: что-то меняем, ремонтируем, подкручиваем. А вот опыт набирать пока не так много возможностей, площадок маловато.

– Но ведь ты говорил, вы в соревнованиях участвуете. Кто их тогда устраивает?

– Тут нам очень помогает «Extreme» – это клуб спортивно-технического творчества от Политеха. Функционирует уже лет 15. Там и учат автоспорту, и площадку хорошую дают, и соревнования проводят. Ну и так, накатываем кое-где по мелочи… Так, принцессы, давайте-ка высаживайтесь. Сейчас мужики будут дрифтить.

Тюнинг – это бесконечность

Юра и Игорь оставляют нас с Аней под крышей кладбищенского КПП и уезжают на несколько кругов. Аня – симпатичная, миниатюрная, хрупкая. Она больше похожа на девушку, выкладывающую в Instagram фото с закатами и букетами, но никак не на подружку безумного автогонщика. Только неизменно невозмутимое выражение лица на резких поворотах и откровенно дерзкий и азартный взгляд выдают в ней девушку дрифтера.

– Я, кстати, тоже дрифтить умею, – уверенно произносит Аня. – Когда меня Юра впервые сюда привез и прокатил, было ужасно страшно. Я думала, ни фига он топит… А главное, зачем. Скоро сама вошла во вкус. Сейчас с ними все время езжу, на соревнованиях их фотографирую, снимаю. Мы этим заболели.

Юра с Игорем заканчивают пробный заезд. Машина со свистом подлетает к входу, из открытого окна доносится:

– Харош нам тут зубы заговаривать! Хотела дрифт – садись!

Ватные ноги доносят меня до машины. Сажусь на переднее сиденье. Дрожащими руками пытаюсь застегнуть тугой ремень безопасности, предательски отказывающийся тянуться.

– Так, спокойно. Пристегиваемся. Да это как в «Диво Острове» на качельках!

Представив, что я не за чертой города на кладбище в полумертвой машине, а на аттракционе «Ромашка» в детском парке, даю добро: едем.

За рулем Юра невозмутим: когда автомобиль крутит буквально на 360 градусов – руки дрифтера уверенно обхватывают руль, взгляд прямой и ясный. Жесткий занос, и машина стремительно летит в черноту прямо на поребрик – Юра, не моргнув, останавливает ее ровно за сантиметр до бетонного ограждения. Смотря на этого парня, не понятно, как он управляется с «четверкой», которая вот-вот превратится просто в кучу железа почти 30-летней давности. Внутри у меня что-то сжимается, как на аттракционе «Свободное падение».

Заезд окончен. Юра резко тормозит и легко выдыхает, будто после освежающей пробежки в утреннем парке.

– Знаешь, а у меня лампочка постоянно разряжает бортовую сеть, – вдруг произносит Юра. – А если я поворотник включу, это вообще… Поэтому поворотники я не включаю. Еще у меня крутая система, чтобы бардачок не открывался: смотри, как все на скотче четко держится! Вообще машина иногда даже думает, что я давлю на газ, когда на самом деле я на него не давлю…

– Да неужели с этой машиной можно еще что-то сделать?!

– Конечно. Очень хочу развивать ее технически. Встречаться с такими же тазоводами, соревноваться, общаться. Понимаешь, тюнинг – это процесс, который не остановить. Он бесконечен… Слушай, принцесса, не сиди без дела, включи-ка мне климат-контроль. Чего-чего, подуй на окошко, запотело все! Тормоза-а-а не откажут на спу-у-уске…

ФОТО автора

Rating 5 Просмотров: 5419

Пока без комментариев

Фотостена

  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider

«Спецпроект в ДП» продолжается

Сотрудничество Клиники коммуникационных проектов с «Деловым Петербургом» продолжается. Спикером второй встречи ...

Читать далее ...

О «русском» в мировой опере

Дмитрий Головнин - тенор, чей вокал в театральных кругах принято считать безупречным, а игру – проникновенной, ...

Читать далее ...

Не только День святого Валентина: праздники 14 февраля

Любовь – как много в этом слове… Постойте, не та цитата. Но и эта может описать любовь – то самое легендарное ...

Читать далее ...

Чего не хватает Петербургу как туристическому центру?

Всего проголосовало: 19

«Клиническая практика» – уникальный проект Санкт-Петербургского
государственного университета.

Это форма получения обучающимися
практических навыков без отрыва от
учебного процесса для решения задач,
поставленных клиентом

Информационно-образовательный портал Санкт-Петербурга и Ленинградской области, созданный студиозусами Санкт-Петербургского государственного университета.