English

Информационно-образовательный портал

ТВЁРДАЯ ВАЛЮТА АВТОСТОПА

Дарья СТРОГАЛЬЩИКОВА, 2 сентября 2017

Рано или поздно ты понимаешь, что срочно обязан рвануть куда-нибудь автостопом. Прямо завтра. С палаткой, спальником, двумя друзьями и полупустым рюкзаком – всё по книгам Джека Керуака. В том, что это может оказаться не такой уж плохой идеей, лично убедилась корреспондент «Первой линии». По крайней мере, она осталась жива – а это уже шах и мат всем, кто считает, что автостоп в России ведёт к неминуемой смерти.

«Езжайте в деревню, там лучше»

Шоссе. Проходит десять минут, и я устаю держать руку на весу. В голове робко бьется паникерская мысль о том, что если нас сейчас никто не подберет, то это будет великое позорное пятно в и без того не богатой биографии автостопщика. Путешествие завершится, не начавшись - какой бесславный конец!

Конечно, автостопщики могут стоять в ожидании чуда и пятнадцать, и двадцать, и пятьдесят минут, но это слабое утешение, когда провожаешь машины взглядом сам. От Тюмени до Екатеринбурга всего 330 километров – на машине это около четырех часов. Но автостоп занимает куда больше времени, чем простая поездка. Поэтому мы решаем выйти еще в шесть утра, чтобы точно успеть на музыкальный фестиваль к шести вечера. Любые возможные промедления пугают…

Но вот перед нами останавливается машина. Водитель оказывается молодым человеком лет двадцати пяти с открытым и по-хорошему простым лицом. Говорит, что сам был автостопщиком, поэтому теперь всегда из солидарности подбирает таких, как мы. Едет не в Екатеринбург, но обещает, что километров на сто подбросит. И встревожено добавляет:

- Только молоком воняет, но это ничего, да?

Уверяем его, что, разумеется, ничего: какое тут молоко, нас наконец-то подобрали! Запах, впрочем, действительно есть – молочными бутылками заставлен весь багажник. Когда мужчина представляется Сергеем и предлагает из пакетика конфеты, мы не только не отказываемся, но и просим две: некоторые люди настолько лучатся добром, что им невозможно не доверять.

Сергей оказывается фермером, какое-то время жившим в Тюмени, а потом переехавшим в соседнюю, больше похожую на деревню Талицу – устал от шума и суеты. И абсолютно счастлив: с искренней нежностью рассказывает про недавно появившихся жену, коров и кур.

- Да зачем вам этот университет? Езжайте в деревню, там лучше. Вот мы с женой коров разводим, молоко продаем. Можно такой бизнес сколотить! – добродушно агитирует Сергей, услышав, что мы хотим поехать учиться в Питер. Что ж, может, он и прав – вечное противостояние города и деревни, наверное, не закончится никогда.

Напоследок Сергей раскрывает нам небольшой автостопный секрет: лучше всего останавливаться на заправках и ловить большие фуры. Так и безопаснее, и быстрее: у дальнобойщиков, которые едут куда-то по работе, просто нет времени завозить несчастных путников в лес, и расстояния они обычно выбирают дальние. На одной из таких заправок Сергей нас и высаживает, и мы благодарно решаем последовать совету.

Школа жизни

Наевшись в чудесном придорожном кафе гречки всего за 27 рублей, снова выходим на дорогу. Но подбирает нас не фура, а легковушка - да и то всего на 50 километров.

Водитель, разговорчивый мужчина лет тридцати, тоже считает подвозить автостопщиков делом чести. Поддерживаем светскую беседу о фестивалях, а потом высаживаемся где-то посередине между Тюменью и Екатеринбургом. Это вселяет надежду: больше не страшно, что не подберут – пути назад в любом случае нет.

Главная валюта автостопщика – разговоры. Очень быстро приходит понимание того, что нельзя всю дорогу молчать или угрюмо смотреть в окно, даже если очень устал: за бескорыстное позволение ехать в чужой машине надо платить атмосферой и рассказами о себе, а то и просто умением слушать. Со временем как-то сами собой вырабатываем правило: кто сидит впереди, тот и развлекает водителя.

На этот раз мы, наконец-то, в фуре. На руке дальнобойщика – портрет какой-то девушки с красноречивой ажурной подписью: «Любовь не любовь без страданий». В совокупности с ослепительно лысой головой и простым, но слегка грубоватым лексиконом новый водитель навевает смутные и стереотипные, но настойчивые ассоциации с зэками.

Ехать на фуре гораздо приятнее, чем на легковушке. Есть что-то особенное в том ощущении полета, когда фура плавно и смело съезжает с возвышения, а ты смотришь, как бесконечно тянется впереди ровная лента дороги. Но вот разговор в какой-то момент поворачивает немного не туда: отвечать на предложения подвезти после фестиваля куда-нибудь еще не очень хочется. В поисках поддержки решаю обернуться на заднее сиденье и проверить, почему молчат остальные.

Строгое постановление спать по очереди (одна спит, двое следят за ситуацией), принятое военным советом перед выездом, наглым образом попрано: устав за целый день, обе мои попутчицы вповалку спят. Со вздохом отворачиваюсь и морально готовлюсь к тому, что спасать всю компанию мне придется в одиночку.

Ничего такого, к счастью, не случается: вскоре фура высаживает нас уже на самом подъезде к Екатеринбургу. Напоследок получаю бесплатный мастер-класс по закрыванию никак не поддающейся двери в кабину:

- А ты представь, что открыла холодильник, а там пусто!

Думаю о том, что это неплохая подготовка к студенчеству – пожалуй, полезнее, чем многие профориентационные лекции. Настоящая школа жизни!

Untitled

«Тыщу накинешь?»

Последнюю машину мы ловим уже возле самого города. На этот раз наш спаситель – старообрядец в традиционной русской рубахе с узорами, с каноничной бородкой и улыбчивым круглым лицом. Он настолько подходит под общепринятые стереотипы о том, как выглядят люди его веры, что это даже кажется удивительным. Как будто перед тобой не старообрядец, а актер, играющий старообрядца. О том, что Дмитрий – старовер, с охотой рассказывает не только он сам, но и весь салон: с лобового стекла смотрят какие-то не совсем привычные иконы, а радио сообщает что-то о Троице.

- На фестиваль едете? Автостопом? Неужели отвезти было некому? – сочувственно спрашивает мужчина и с добродушной укоризной покачивает головой, но подбросить до центра соглашается.

А когда все рассаживаются и машина трогается, вдруг наклоняется близко-близко к оказавшейся на переднем сиденье Маше и убийственно спокойным голосом уточняет:

- Тыщу накинешь?

В воздухе явственно зависает общая мысль: кажется, это гоп-стоп и нам все-таки конец. Маша ответит мужчине через пару секунд, но в лучших традициях голливудских фильмов они кажутся по меньшей мере минутой.

Кое в чем, правда, в Голливуде наврали: вся жизнь перед глазами не пролетает. Может, и хотела бы пролететь, но ее тяжелым облаком окутывает флегматичное осознание того, что вот и наступил тот самый момент, о котором предупреждали все говорившие, что мы обязательно умрем. Мельком успеваю поразиться абсурдности ситуации: быть ограбленными не знатоком наркотиков и не татуированным дальнобойщиком, а старообрядцем, который едет в храм. Нашариваю лямку рюкзака, на всякий случай сжимаю ее покрепче и сочувствую Маше, которой, если придется прыгать из машины, повезет явно меньше всех.

- У меня нет, - наконец пищит Маша, как будто с большим трудом разрывая эти бесконечные две секунды.

Какое-то время Дмитрий остается все в том же положении, а потом выпрямляется и совершенно невозмутимо заявляет:

- Ремень, говорю, накинь, а то сама штраф тыщу рублей платить будешь.

И заливается счастливым смехом, видимо, очень довольный своей шуткой. Не то чтобы было очень смешно, но через какое-то время присоединяемся и мы, изрядно ошалевшие от таких сюжетных поворотов.

Остаток пути мы смотрим на постепенно вырастающий за окном Екатеринбург, а Дмитрий сокрушается о временах и нравах: мало того, что девки нынче в штанах ходят, так еще и в рваных! Услышав о том, что о нашем путешествии не в курсе родители, он расстраивается совершенно и даже выдает пророчество:

- Все равно же узнают. Все тайное становится явным.

К слову, он окажется прав. Но не будем о грустном: это все будет потом.

А пока нас ожидает маленький атмосферный фестиваль в екатеринбургских лесах, где хромает аппаратура и все наезжают на звукача, звукач наезжает на всех и подпевает номерам в микрофон, в импровизированной столовой подают кирпичные, но от этого не менее восхитительные печеньки, а по ночам у костра поют «Бременских музыкантов».

Но это уже совсем другая история.

Фото автора

Rating 5 Просмотров: 5176 | Комментариев: 2

Комментарии

Milartdesign 27 сентября 2017

Дашенька, статья читается легко... От малого к большому... Плавные переходы и интересные сюжеты во всем рассказе. Молодчинка!

Милена 4 сентября 2017

Великолепно! Превосходно!

Фотостена

  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider

«Спецпроект в ДП» продолжается

Сотрудничество Клиники коммуникационных проектов с «Деловым Петербургом» продолжается. Спикером второй встречи ...

Читать далее ...

О «русском» в мировой опере

Дмитрий Головнин - тенор, чей вокал в театральных кругах принято считать безупречным, а игру – проникновенной, ...

Читать далее ...

Не только День святого Валентина: праздники 14 февраля

Любовь – как много в этом слове… Постойте, не та цитата. Но и эта может описать любовь – то самое легендарное ...

Читать далее ...

Чего не хватает Петербургу как туристическому центру?

Всего проголосовало: 19

«Клиническая практика» – уникальный проект Санкт-Петербургского
государственного университета.

Это форма получения обучающимися
практических навыков без отрыва от
учебного процесса для решения задач,
поставленных клиентом

Информационно-образовательный портал Санкт-Петербурга и Ленинградской области, созданный студиозусами Санкт-Петербургского государственного университета.