Ралли…

Эльвира Муравицкая, 10 ноября 2011

Знаете ли вы, что такое ралли? Можете ли вы хоть на секундочку представить себе эти с виду обычные машины с бешеным ревом несущиеся по российскому бездорожью?

Я не знаю, что происходит с экипажем во время прохода маршрута, я даже не могу представить себе чувства пилота или штурмана, когда они не вписываются в поворот или перебирают со скоростью, а результат – «крыша», четыре оборота. Наверное, это ужасно, думать о том, что если бы ты был на обычной машине, то её бы сплюснуло уже после первого переворота, но тебя спас внутренний каркас и шлем. Я не знаю, что чувствуют они. Зато я знаю, что чувствовала я, когда спокойно шла по трассе, и никто не останавливал, а сзади к старту готовилась машина. Интуиция, отступ к обочине – и по месту, где ты только что стоял, с бешеной скоростью проносится машина. Первое чувство страха. Идем дальше по трассе. Рев, крик: «Ребята, уходите!», и снова машина.

Через каждые две, а потом и одну минуту. Идешь по трассе вслед за преподом, который снимает планы, стоя прямо на трассе, зажмуриваешься и мысленно прощаешься с ним, машина проносится, а он уже бежит дальше, и ты за ним, задыхаясь, прислушиваешься, чтобы вновь спрятаться в придорожных кустах. А иногда негде прятаться. Под ногами вода, а дальше насыпь. Стоишь и просишь, чтобы автомобиль, рев мотора которого уже отчетливо слышен, проехал ровно и не задел тебя. Чувства, когда машина едет почти по твоим ногам, описать невозможно. Их почти нет. Вернее, оно одно. Страх. Спокоен только оператор.

Я не очень удивлялась, почему не боится Игорь Николаевич – он уже 20 лет в ралли. Но почему, когда снимают Денис или Юля, они также спокойны и невозмутимы?

Не поняла, пока сама не взяла в руки камеру. Когда ты смотришь в объектив, то для тебя все происходящее – довольно далекая черно-белая картинка. Фильм, но никак не реальность. И бешеный азарт, когда ты, не думая о себе, слезаешь с безопасного выступа и выбегаешь на трассу – за бесценными кадрами. Ты просто не представляешь себя со стороны, ГДЕ ИМЕННО ты стоишь. Страшно, когда слышишь звук автомобильного мотора, предупреждающий гудок, а потом ты просто срастаешься с камерой и смотришь фильм, где тебя по определению никто не собьет, потому что это - кино. Страшно потом, когда видишь все без камеры. Страшно думать о том, что только что ты стоял на выходе из опасного поворота и снимал, отошел метров на сто и приготовился к съемке следующего автомобиля, а в ТОМ месте не проходит апекс машина и улетает в кювет. Вот это, товарищи, страшно. Задыхаясь, без сил и мыслей бежишь к месту аварии, видишь машину, которая уже не подлежит восстановлению, видишь отлетевшее колесо и осколки фар и понимаешь, что, если бы ты не ушел отсюда, хоронили бы тебя в пачке из-под сигарет. Подбегаешь к штурману, а у него со стороны спокойный вид, но совершенно дикие глаза. И поражает его готовность отвечать на глупые вопросы девчонки-дилетантки, которая в лоб спрашивает: чья ошибка? Страшно? Страшно. А потом никаких чувств. Эмоциональный вакуум. Ты больше ничего не можешь. Четыре часа сна и семнадцать часов опасной и страшной съемки. Вот такая она, экстремальная журналистика.