English

Информационно-образовательный портал

БОГАТЫЙ ВНУТРЕННИЙ МИР

Милана ПАЛЕЙ Фото автора, 29 августа 2017

UntitledСудмедэксперты – мрачные и нелюдимые создания, которые любят бродить по кладбищам и душить котят, гласит популярный миф. Корреспондент «Первой линии» развеяла этот миф, пообщавшись с опытным патологоанатомом.

Острый запах кожаного пальто, морщинки от улыбок и характерное обманчивое подмигивание, похожее на нервный тик – в этом весь Николай Васильевич, проработавший в бюро судебно-медицинской экспертизы добрую четверть жизни. Он чем-то напоминает Бутусова – та же внутренняя стать и лёгкий налет загадочности. Вот только взгляд у певца гораздо легче, да и руки не такие узловатые.

- Кто-то хотел быть космонавтом, а я - или криминалистом, или доктором, - улыбается тот самый «страшный-не-такой» судмедэксперт и патологоанатом.

Из детских лет с особой теплотой он вспоминает череп, который появился в доме благодаря маме-медику, работников морга, любивших показывать препараты, и томик Эдагара Алана По, осиленный самостоятельно ещё в то время, когда любая книга с картинками кажется интересной. Это и определило дальнейшую судьбу маленького Николая Васильевича.

- Сначала работал в судебной медицине, а в Петербурге – патологоанатомом. Меньше нравилось. Известно всё уже – одна механика, - он разводит руками, как бы извиняясь за тонкости профессионального подхода, активно употребляет ласковое «немножко» и исключительно по-джентльменски опускает некоторые детали, рассказывая о своем типичном рабочем дне.

Истории сыплются одна за другой. Николай Васильевич не перестаёт скромно улыбаться, посмеиваясь над делами прошлых лет:

- Я лица восстанавливал. Бывает, привезут после аварии, а оно – почти что туалетная бумага. Берешь фотографии, которые родственники приносят, кости убираешь раздробленные, а потом из пластилина и другого материала монтируешь их заново. Как скульптор. Подошьешь – вообще красавчик получается, - он доверительно раскрывает руки и слегка подается вперед, будто собираясь поведать важную тайну. - Многие даже говорили, что мы покойников лучше выдавали, чем при жизни они были. Старались делать так, чтоб людям нравилось – и им легче, и нам приятно.

Николай Васильевич ещё не раз отмечал свой тогдашний юношеский энтузиазм, столь не характерный большинству специалистов в наше время. Впрочем, сам судмед объясняет отсутствие рвения у молодых коллег тем, что им приходится работать на одну зарплату. В его же годы профессиональной практики, пришедшейся на задорные 1990-ые, судмедэкспертиза считалась одним из самых прибыльных дел – наравне с торговлей и разбоем.

- Я и маски с покойников снимал, - говорит Николай Васильевич. – Иногда совершали вообще невозможное. У нас на улице много ребят в Афганистане служило – потом приезжали в цинковых гробах. Я их вскрывал, и мы думали: если там есть, что показать – доделывали, показывали, хотя военкомат был изначально против. Вот так и жили: утром вскрытие, потом – бальзамирование для перевозки или очередная «подделка».

С особым упоением судмедэксперт припомнил один случай, из-за которого, как он считает сам, вполне можно было бы поседеть, но – не вышло. Просто дел за смену накапливается столько, что толком и не успеваешь испугаться:

- Однажды привезли замороженный труп: женщина застыла руками вперед. Так ее и положили на ночь, и положили, видимо, под наклоном. И вот зашел я по делам. Пока что-то делал, труп немножко подтёк. Руки-то вперёд – и на меня. Я стою – меня сзади обнимает кто-то. Я даже удивился и руками инстинктивно схватился. Но чего мне шебутиться? Всё уже хорошо. А сейчас вскроем – и ещё лучше будет.

Коллег Николай Васильевич описал как спокойных флегматов, знающих своё дело. Несмотря на его подвижную мимику, и в нём, пожалуй, проглядывается что-то неколебимо-неторопливое.

- А может ли быть судмедом женщина? – спрашиваю я.

- Что ни говори, но морги преимущественно двухэтажные – большинство вещей хранится по подвалам. Что будешь делать, если лифт сломается? Девушке покойника не утащить, - сквозь ткань простой чёрной водолазки смутно просматриваются контуры крепких рук. - Кроме того, пилить надо. Раньше мы вообще работали обыкновенными пилами, это сейчас – круговыми делают. А в целом, в моргах довольно много женщин - патанатомы, гистологи. Кто-то сидит на вскрытии. У многих уже почетные значки ветеранов труда. И хорошо им всем.

Но, пожалуй, самым большим сюрпризом в беседе с человеком, который добрую часть жизни посвятил работе с трупами, стала его религиозность и вера в мистическое. Как оказалось, Николай Васильевич частенько беседует с астрологом, любит «Мастера и Маргариту» с Басилашвили в роли Воланда и читает жития святых.

- В молодости, конечно, считал, что покойник есть покойник - море по колено было, - говорит он. – В медицинском некоторым студентам пальцы с препарации в халаты подкидывали. Сейчас думается, что многие вещи стоило делать чуть менее цинично, - когда он говорит о возрасте, то кажется, что едва заметно грустнеет. - Всегда думал, что смерть – это каникулы, переходное состояние. Что дальше – реинкарнация и продолжение. И чем больше об этом читаешь, тем больше подтверждений такой теории находишь. Главное - не уйти далеко.

По неведомой случайности уже глубоким вечером мы снова встретились в одной из сетевых «Пятёрочек»: я – вместе с семьей, он – в гордом одиночестве. Секрет в том, что для нас он не просто Николай Васильевич, а «дядя Зяма» - давний и хороший друг.

- О, здравствуйте, - он широченно улыбнулся, обеспокоенно вертя в руках большой облупленный номерок. - А знаете, я так сегодня что-то задолбался!

И мы все дружно рассмеялись - каждый о своем.

Rating 5 Просмотров: 5472

Пока без комментариев

Фотостена

  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider
  • image slider

«Спецпроект в ДП» продолжается

Сотрудничество Клиники коммуникационных проектов с «Деловым Петербургом» продолжается. Спикером второй встречи ...

Читать далее ...

О «русском» в мировой опере

Дмитрий Головнин - тенор, чей вокал в театральных кругах принято считать безупречным, а игру – проникновенной, ...

Читать далее ...

Не только День святого Валентина: праздники 14 февраля

Любовь – как много в этом слове… Постойте, не та цитата. Но и эта может описать любовь – то самое легендарное ...

Читать далее ...

Чего не хватает Петербургу как туристическому центру?

Всего проголосовало: 19

«Клиническая практика» – уникальный проект Санкт-Петербургского
государственного университета.

Это форма получения обучающимися
практических навыков без отрыва от
учебного процесса для решения задач,
поставленных клиентом

Информационно-образовательный портал Санкт-Петербурга и Ленинградской области, созданный студиозусами Санкт-Петербургского государственного университета.