ВНЕ ЗОНЫ ДОСТУПА

Валерия ЛАЗАРЕВА, 15 декабря 2016

Почему карьерной лестнице тоже нужен пандус или «такая красивая и на коляске».

Человек, передвигающийся на инвалидной коляске, для нас, петербуржцев, явление редкое. Мы сразу же его замечаем, потому что наш мозг воспринимает его как что-то необычное. Да и не умеем мы правильно реагировать: отвести ли взгляд в сторону или же предложить помощь? Что там говорить, даже если в моём тексте произошло разделение на «мы» и «они».

Пешеходам в Петербурге иногда приходится несладко: узкие разбитые тротуары в сезонном убранстве (снег, лед, грязь – нужное подчеркнуть), неудобное расположение переходов, скользкие крутые ступеньки. Вот замерз спуск на станцию метро «Спортивная» – неверный шаг и баланс потерян. С тележкой процесс перемещения по городу усложняется в три раза, а с детской коляской во все десять. Реально ли самостоятельно передвигаться на инвалидной коляске в Петербурге, особенно в «сложный» сезон с ноября по март?

Ответ на вопрос очевиден: если в городе проживает 15 тысяч колясочников, но мы не видим их на улицах, то это значит, что среда для них недоступна. А вот социальный барьер преодолеть оказывается еще сложнее, чем поребрик или ступеньки. Как часто вам встречается человек на инвалидной коляске в магазине, парикмахерской, автобусе? Бывает, но не каждый день. К сожалению, проблемы физической мобильности практически всегда становятся проблемами мобильности социальной. И если во многих европейских странах студенты университетов, офисные сотрудники и даже политики, перемещающиеся на колясках – вполне привычное дело, то в России, к сожалению, это совсем не так. Наше сознание настолько прочно обросло стереотипами и закостенело, что мозг упорно выдает один и тот же сценарий: отвести взгляд в сторону и мысленно пожалеть.

Наташе Камолинковой 27 лет, три года назад в результате инсульта она потеряла возможность ходить. Это не мешает ей быть красивой, яркой и активной: в Петербурге она первый «блогер на колесах», рассказывает и показывает в своем Instagram не только о трудностях, связанных с перемещением на коляске, но и о своих буднях, борьбе за доступность среды, о радостных событиях и впечатлениях. Мы познакомились с ней случайно, в одной из социальных сетей. В первую же нашу встречу я сделала несколько фотографий: ее портреты крупным планом и два снимка, где видно коляску. Затем опубликовала их у себя, именно в таком порядке: портреты, портреты, средний план и в полный рост. Реакция аудитории была показательной – открыто люди комментировали этот пост словами о том, что девушка очень красивая. А вот в частном порядке мне писали, что для них было как-то странно и неожиданно: такая хорошенькая и на коляске, что же случилось? Как будто бы только некрасивый человек может передвигаться альтернативным способом…

В сентябре Наталья стала победительницей конкурса красоты и таланта «Невская краса» для девушек с ограниченными возможностями. Тогда информационное пространство Петербурга слегка всколыхнула новость об этом событии. И опять же слышались тихие вздохи: «Такие красивые и на колясках». Да, красивые. А еще амбициозные и умные. Участницы этого конкурса – пример того, как сила воли помогла им интегрироваться в общество. Но это не общество сделало им шаг навстречу, а они сами сделали все, чтобы буквально встроиться в ставшую чужеродной среду.

Надо сказать, что в последние несколько лет проблема интеграции людей с ограниченными возможностями стала звучать громче. Точнее, вообще стала звучать. Этому способствует и Интернет с его возможностью высказаться, и западный пример адаптированного пространства для всех.

Российское законодательство постепенно повышает планку требований к застройщикам и владельцам зданий: новые многоэтажки все сплошь с пандусами и лифтами (пунктиром отметим, что не всегда там все работает, но сам факт не может не обнадеживать). Что-то меняется, постепенно улучшается. Но грош этому всему цена, покуда каждый из нас не поймет, что человека в коляске не нужно жалеть и, тем более, игнорировать. Его нужно принимать таким, какой он есть, точно так же, как мы лояльно относимся, скажем, к росту или голосу. Они могли бы быть хорошими студентами и учиться со всеми вместе в аудиториях, что, безусловно, помогало бы реабилитации. Они могли бы быть хорошими сотрудниками и работать несколько часов в день в офисе. Вопрос даже не в наличии пандусов и другого оборудования. Вопрос, скорее, в отношении к людям с ограниченной мобильностью. Делаем запрос в один из петербургских университетов, интересуемся, какие возможности обучения для колясочников предоставляет данный вуз. На первый взгляд, все довольно неплохо: дистанционное обучение, индивидуальная программа. И даже есть один факультет, где можно обучаться инклюзивно, то есть там все доступно для самостоятельного перемещения на коляске. Но в финале письма становится понятно: лучше поступать на тот единственный факультет или учиться дистанционно, потому что другие варианты пока еще не адаптированы.

К сожалению, на сегодняшний день у нас «мир колясочников» существует как государство в государстве. У «них» все «свое»: показы мод, спецклассы, центры интеграции с рабочими местами.

А ведь на самом деле коляска не мешает думать, анализировать, делать расчеты. Равно как и не мешает общаться с друзьями и радоваться жизни. Быть может, общество своими стереотипами и нежеланием открыться заблокировало дорогу талантам или даже блестящим специалистам?

Карьерной лестнице тоже нужен пандус, потому что нынешние российские ступени образования и профессионального развития практически непреодолимы для тех, у кого ограничена мобильность. И этим пандусом могла бы стать простая мысль: «они» = «мы».

ФОТО автора