Образование за закрытой границей

Алина Дмитрова, 10 сентября 2020

– Инга, в свете коронавируса многие сферы переживают глубокий кризис, в том числе и образование. Какие изменения вы отмечаете в отношении студентов к образованию за рубежом?

Поток студентов ощутимо снизился. Раньше нам приходило по 50-60 заявок в день, а начиная с марта – всего 30-35. Из них только 5-6 активно интересовались и планировали поступление. Однако если говорить о тенденциях, я не думаю, что мы наблюдаем падение интереса к образованию за рубежом – это слишком глобально, люди все так же хотят поступать. Скорее снизилось стремление предпринимать какие-то дальнейшие действия перед неизвестностью. Сначала закрылись центры сдачи международных экзаменов – IELTS, TOEFL, GRE и других. Затем российские школы и вузы задержали выдачу аттестатов и дипломов. Сейчас центры работают, документы об образовании на руках. Но возникают другие сложности: не все посольства и консульства выдают визы, студенты не успевают отправить документы, не понимают, будут занятия проходить онлайн или очно, наладится ли авиасообщение.

– Но ведь это проблема не одного человека. Как вузы и консульства отреагировали на сложившуюся ситуацию? Согласились ли пойти навстречу?

Конечно, мы запрашивали у вузов информацию, примут ли они нас в случае задержки, готовы ли они нас рассматривать еще по промежуточным оценкам, можем ли мы дослать документы чуть позже. Большая часть университетов отреагировали адекватно, смогли войти в наше положение, а точнее в положение абитуриентов, от лица которых мы вели диалог. В итоге около 95% студентов благополучно все сдали, отослали результаты и поступили. Оставшиеся 5% не успели подать документы, потому что вузы не перенесли дедлайны – их поступление пришлось отложить на следующий год. Что касается консульств, на них сейчас ожидаемо большое давление. После долгого перерыва они возобновляют работу, но вместо того, чтобы открывать дополнительные окна, они сокращают количество мест на собеседование и предлагают поздние даты. Многие абитуриенты обращаются в образовательные агентства в надежде, что это какой-то спасительный мостик, что у нас есть дополнительные окошки в визовых центрах. Но на самом деле нет – мы не волшебники и также отслеживаем наличие мест на общих основаниях. По Франции, например, визовые центры сократили рабочий день и отвечают только в определенные часы. Если раньше при записи на собеседование можно было выбирать удобное время, то сейчас мест нет вообще. Мы вынуждены сутками сидеть на сайте и ждать, пока появится возможность записаться на дату через две недели. Казалось бы, в таком случае должна быть предусмотрена какая-то ускоренная процедура, но ее нет – сроки рассмотрения стандартные, около месяца, и если ты не успеешь записаться, в этом году учиться не поедешь. Представители визовых центров прекрасно понимают критичность ситуации, однако ничего не могут поделать.

– В некоторых странах, например, в Германии, студенты попадают под категорию исключений, а значит могут оформлять визу и ехать учиться. Относится ли это к тем, кто поступает в этом году? Или только к тем, кто уже является студентом и возвращается на учебу?

Этот вопрос актуален как никогда. Конкретно по Германии могу сказать, что долгосрочные национальные визы дают только тем абитуриентам, кто получил безусловное зачисление (unbedingte Zulassung). Сюда относятся первокурсники бакалавриата и магистратуры, студенты по обмену; не относятся – студенты штудиенколлегов, которые из-за пандемии не смогли присутствовать на очных вступительных испытаниях и были зачислены лишь условно (за редкими исключениями). В США запретили въезжать иностранным студентам, чьи вузы планируют только онлайн занятия в течение семестра или года (а таких большинство). В Британию сейчас пускают всех, независимо от принятого тем или иным вузом формата обучения. А в Швейцарии визы уже рассматриваются в обычном режиме – предположительно университеты возобновят очные занятия с нового учебного года, и российским студентам даже не придется сидеть на 14-дневном карантине (в отличие от Венгрии, например). То есть здесь все зависит от конкретной страны. Ситуация меняется очень стремительно: новый день – новые правила. При этом все максимально заморожено: студенты не могут дальше планировать поездку, пока не будет точных сведений. Вот такой парадокс.

– Изменился ли спрос на конкретные регионы и страны в зависимости от того, насколько успешно они выходят из пандемии? Например, интересно сравнить традиционно популярные США, Британию, Испанию, сильно пострадавших от коронавируса, с Австралией и Новой Зеландией, которые довольно быстро пресекли рост числа заболевших.

Тут все просто. В тех странах, где была принята наиболее адекватная стратегия в борьбе с вирусом, студенты могли более-менее определенно планировать свое обучение – приемный процесс там фактически не прерывался, разве что был осложнен дистанционной работой приемной комиссии. Сюда можно отнести Новую Зеландию, Корею, Японию и даже Китай. Но если мы говорим про такие страны, как Новая Зеландия или Австралия, то они в целом не самые популярные – люди не едут туда такими потоками, как в США или Великобританию. Что удивительно, никто из наших клиентов даже не намекнул, что передумал ехать в азиатские страны: в Сингапур, Корею, Гонконг и в первую очередь Китай. Специалист по Азии даже не успевала обрабатывать заявки. Также неожиданно популярным направлением стала Турция, которая с 1 августа открыла границы для россиян. Из-за лояльных условий поступления многие задумывались об этой стране еще раньше, но сейчас особенно. В августе можно приехать и сдать внутренний экзамен на знание языка (турецкого или английского). Если сдать не получится, вы все равно сможете остаться учиться на подготовительной программе турецкого вуза, причем стоимость обучения там очень низкая по сравнению с другими странами. Можно даже найти языковой курс за 100 долларов в год. Наверное, поэтому Турция кажется такой безопасной, теплой и доступной для российских студентов.

– Повлияет ли такая ситуация на «качество» иностранных студентов в этом году?

Думаю, что да. Многие вузы отменяли языковые тесты, экзамены в магистратуру (GMAT, GRE). Основными документами, помимо оценок, были резюме и мотивационное письмо – то, что мы делаем и знаем, как делать правильно. Если к нам обращается абитуриент с сильным профайлом и насыщенным резюме, то за счет цепляющего мотивационного письма он вполне может себя продать. Хотя в обычное время мотивационное письмо и интервью идут последним этапом. Топовые вузы больше смотрят на близкие им международные экзамены, на высокие баллы и по ним производят отбор. А в этом году такие тесты, которые действительно показывают предметные знания, были не у всех. Кому-то выпал отличный шанс попасть в топовые вузы на основе промежуточных оценок и одного мотивационного письма. Вот из-за таких поблажек качество студентов может заметно снизиться.

– А в вашей практике были случаи, когда поступили те, кто не поступил бы в обычное время?

Если говорить о топовых вузах Европы и США, большинство зачислений прошло еще до коронавируса – в декабре-январе. А вот дедлайны по Азии как раз выпали на весну. Некоторые рейтинговые вузы Китая, Гонконга, Кореи принимали документы без баллов HSK, TOPIK, TOEFL (прим. – международные экзамены по китайскому, корейскому и английскому, соответственно), а иногда даже разрешали предоставлять результаты теста Duolingo. Несколько наших абитуриентов действительно сумели проскочить. Конечно, вузы всё равно требуют, чтобы по приезде были предоставлены все недостающие результаты тестов и экзаменов. Но велика вероятность, что на них не будут особо смотреть – все приглашения и документы на визу студенты уже получили.

– Вы упомянули, что поток клиентов в Китай и другие азиатские страны почти не упал. На ваш взгляд, можно ли объяснить бесстрашие российских студентов культурными особенностями? Или же причина в чем-то другом?

Насчет менталитета и культурных особенностей не уверена, но могу сказать, что Китай в последние годы стал одним из самых популярных направлений среди российских студентов. Всё благодаря развитию сотрудничества между нашими странами, в том числе существует множество грантовых программ по изучению китайского языка в Китае. Вдобавок, мне кажется, люди просто видят, что азиатские страны неплохо справляются с пандемией, и верят, что с сентября-октября всё восстановится. Одна из клиенток как-то с надеждой спросила: «Может, в этом году будет меньше конкурентов и мы сможем поступить в Пекинский университет?» (прим. – один из лучших вузов Китая). Вот вам и бесстрашие. Представьте, из десяти заявок, по которым мы работали во время пика, в среднем три-четыре были по Китаю, а оставшиеся были разбросаны по другим странам. Возможно, здесь наложилось еще то, что для каждой страны установлен свой период подачи документов. Для лучших вузов Китая он выпал как раз на март-май.

– Тем не менее, по разным подсчетам на восстановление экономики, туризма и прочих сфер после пандемии понадобится от нескольких месяцев до нескольких лет. На ваш взгляд, когда можно будет говорить о нормализации потока студентов и сферы образования в целом?

Я смотрю на ситуацию оптимистично и надеюсь, что с сентября всё постепенно будет возвращаться на круги своя и абитуриенты будут готовиться уже к поступлению на 2021 год. Мы тоже будем работать в прежнем режиме, но с гораздо меньшим количеством заявок. И дело тут не столько в самом вирусе и страхе перед ним. За последние месяцы сильно упал рубль, что очень сказалось на решении людей ехать за рубеж. Пиком был, конечно, март, но и далее ситуация не стала сильно лучше. У нас было несколько клиентов, которые при заключении договора рассчитывали на определенную стоимость обучения, но сейчас для них потянуть такую сумму уже проблематично. Цены на обучение за рубежом установлены в долларах или евро, и в нынешней ситуации они увеличились примерно на 20-30%. Когда цена 30-40 тысяч долларов, разница более чем ощутимая. Поэтому мы ожидаем, что количество абитуриентов, желающих обучаться за границей в ближайшие годы сократится, и в первую очередь из-за прогрессирующего кризиса в экономике, который уже сейчас крайне негативно сказался на благосостоянии граждан России, на каждом из нас. Хотя среди коллег есть также и полярное мнение, что такая в некотором смысле провальная из-за пандемии приемная кампания обернется наплывом студентов в следующем году. Те, кто сейчас не поступил, передумал, испугался, засел дома, будут обращаться в сентябре.

– Как вообще кризис, вызванный пандемией, переживается в вашей компании в коммерческом плане?

Не скажу, что легко. В последние месяцы прибыль упала примерно в три раза. Но тут нужно учитывать, что у нас отчасти сезонный бизнес. Мы специализируемся на высшем образовании и на поступлении в государственные вузы за рубежом. В отличие от других агентств, которые занимаются летними языковыми курсами, активный период подачи документов и основные дедлайны у нас приходятся на январь-март, поэтому даже в обычное время с марта по август ежегодно наблюдается спад. Но есть и другая проблема, с которой столкнулось наше агентство. Более 80% заявок этим летом были на визовое сопровождение. Как я уже говорила, люди видят в нас лазейку для получения визы, но, к сожалению, не понимают, что мы не всесильны и ситуация может измениться по щелчку пальцев. К примеру, к нам обращались люди с просьбой забронировать долгосрочные языковые курсы во Франции. На тот момент в визовом центре нам подтвердили, что записываться на собеседование можно. Мы заключили договор со студентом, забронировали курсы, помогли провести оплату, подготовили пакет документов. Но на момент записи оказалось, что слотов в визовом центре нет и не предвидится. Получается, что мы со своей стороны выполнили все обязательства в полном объеме, но сама поездка отменилась по независящим от нас причинам. В итоге мы были вынуждены вернуть деньги за оказанные услуги по требованию клиента. Уже потом, столкнувшись с этим несколько раз и поняв свою ошибку, мы ввели дополнительное соглашение про риски. Иначе невозможно: специалисты проделывают колоссальную работу, решают все вопросы от и до, а клиенты требуют возмещения средств, потому что, по их мнению, мы должны были это предвидеть. Не знаю, что будет дальше, но в текущей ситуации студентам нужно пересмотреть правила игры. До конца сентября-октября нет смысла обращаться в какие-то агентства, если они не готовы к подобным рискам. Кстати, весьма печально, и о об этом стоит писать, что ни одно из образовательных агентств не попало под какие-либо льготы и субсидии от правительства. Мы не туристическая компания, наша основная деятельность – консультационная, и считается, что нас пандемия не коснулась. Хотя на самом деле коснулась очень сильно. По сути, мы занимаемся одним и тем же, только туристические компании отправляют людей за границу отдыхать, а мы – учиться.

– Если вернуться к разговору о формате обучения, хотелось бы также обсудить набирающий популярность дистанционный формат. По вашим прогнозам, приживется ли он в будущем, когда пандемия сойдет на нет?

Сейчас все учебные заведения в обязательном порядке перешли на дистанционное обучение, но, очевидно, не у всех это получилось сделать быстро и качественно. Да, дистанционный формат практиковался и раньше, но никто не был готов к нему в таком масштабе. В России вообще мало кто относится к нему серьезно. Тем не менее, за счет того, что сейчас это было форсировано на 100%, я думаю, вузы продолжат развивать данное направление, будут открывать больше онлайн-программ, ведь у этого формата есть свои преимущества. Если же говорить конкретно про студентов, впервые поступающих за рубеж, они все равно будут отдавать предпочтение очному формату. На данный момент 99% из числа наших клиентов, кому вузы предложили начать учебу онлайн, отказались. Для них это не полноценное обучение. Образование за рубежом – это ориентация на практику, связи в международной среде, живое общение с профессорами, стажировки, опыт самостоятельной студенческой жизни в конце концов. Очевидно, детям, да и взрослым, хочется ощутить все это вживую, хочется движения. Мало кто готов потратить огромные деньги и своё время – зачастую годы – на дистанционное обучение «за границей», сидя при этом дома. Лично я для второго образования или повышения квалификации рассматривала бы, скорее всего, только онлайн режим. Всё потому, что я уже достаточно училась, работала и жила за рубежом, так что для меня максимальная польза заключается в дополнительных знаниях, в проработке моих реальных кейсов.

– Скептическое отношение, которое вы отметили, часто проявляется еще и в том, что работодатели не принимают онлайн-бакалавриат или магистратуру за полноценное и качественное образование. Насколько, на ваш взгляд, оправданы такие опасения?

Думаю, здесь важно разделять эти понятия – качество онлайн-программ и отношение работодателей к образованию, полученному онлайн. В вопросе качества очень много различных критериев, которые необходимо учитывать при выборе программы. В первую очередь, нужно смотреть, из каких модулей она состоит, что за вуз её проводит, есть ли у программы аккредитация, какой диплом студенты получают на выходе и где он признается, какой процент трудоустройства после завершения таких курсов, существует ли при вузе карьерный центр, который помогает найти работу. Полезно также узнать заранее, кто преподаватели – теоретики или практикующие специалисты, смогут ли они вас чему-то научить. Есть рейтинги, которые многие из этих показателей учитывают. Уже на их основе можно делать какие-то выводы. Теперь что касается второго аспекта. Действительно, многие работодатели в России относятся к онлайн-образованию, мягко говоря, с недоверием. В связи с этим у меня большой вопрос к HR специалистам – как этот фактор вообще можно учитывать при выборе кандидата? Я убеждена, что любые знания можно проверить только практическим путем. Диплом, будь он получен очно, заочно или дистанционно, не имеет к этому почти никакого отношения. Когда к нам устраиваются на работу, я в принципе никогда не смотрю на диплом, мне это неинтересно. Традиционная корочка – это не то, что должно играть ключевую роль при трудоустройстве. Надо, чтобы работодатели переходили на формат грамотного тестирования, моделирования кейсов, проверяли кандидатов на предмет практических знаний и навыков, здесь и сейчас.

– Тем не менее, как мы уже поняли, онлайн-обучение не заменит бесценного опыта зарубежного образования. И сейчас для многих студентов исполнение этой мечты висит на волоске. Как им удается справляться с таким давлением?

Безумно сложно. Вы не представляете, сколько нервов тратят студенты из-за глобальной неопределенности. Если это обычный год, обычное поступление, то в целом все проходит гладко. Если появляются мелкие вопросы, мы их решаем без какой-то головной боли. В этом же году чего ни коснись, каждый малейший вопрос вызывает трудности. Например, в нидерландские вузы нельзя было просто перевести деньги за обучение для запуска процедуры оформления студенческой визы – они требовали справку из банка, в которой написано, что деньги «доступны для снятия». В наших же банках есть только стандартный бланк, куда они не могут вписать что-то своё. Попробуй докажи это вузам Нидерландов. Клиенты вынуждены были ходить по банкам во время пандемии, чтобы хоть как-то с ними коммуницировать. И так по каждому вопросу – стресс для студентов, для родителей и для наших специалистов, ведь мы все в одной лодке. Я бы сказала даже, что большую часть удара мы как агентство – посредник во всех процессах – приняли на себя. Та работа, которая раньше занимала 2-3 дня, сейчас растянулась на 2-3 месяца. А если вдруг текущая ситуация с границами не устраивает клиента, то он сразу забывает про полностью проделанный объем работы по договору, отказывается от переноса обучения и требует полной компенсации. Всё это время ты работаешь с полной отдачей, а клиент не видит результат и не признает его – это морально тяжело. Хорошо, что сейчас всё уже почти позади. Я думаю, эта ситуация, растянувшаяся на целых полгода, нас сильно закалила, и теперь мы не справимся разве что с всемирным потопом, который случится перед самым дедлайном.

Фото: Pexels