Об иммерсивном театре в четырех действиях глазами зрителя

Алика Миндарова, 14 июля 2021

Действие 1

Сцена 1: Линзы вместо очков и проверка на психологическую стабильность

Я еду в автобусе и наспех читаю краткое содержание пьесы. Вроде все понятно: больной сын возвращается домой к матери, в этот же момент раскрываются старые семейные тайны. Разобралась. Что такое иммерсив, примерно понимаю, но как все это будет проходить — даже страшно подумать. Открываю билеты, читаю условия посещения. Целый список: телефоны выключить, во время спектакля ни слова не говорить. Не понимаю: я люблю порассуждать на экзистенциальные темы во время культурных мероприятий, а тут строго-настрого заставляют молчать. Ладно. Выдадут маску, непонятно: маскарадную или полюбившуюся больничную? Лучше надеть линзы, если носите очки. Господи, да что вообще там будет происходить? Не посещать людям с психологическими расстройствами. Тут у меня все более менее хорошо, но эта пометка в правилах заставила безосновательно тревожиться. Убрала билеты, спрятала подальше, смотрю в окно на солнечный, но еще холодный Питер, и стараюсь не думать о том, что меня ожидает.

Сцена 2: Бар: между реальностью и домом с призраками

Спектакль идет три часа. Здесь цена зависит не от того, на каком ряду вы сидите, потому что тут в принципе нет привычных кулис, балконов и амфитеатров. Чем раньше вы заходите, тем больше посещение театра бьет по вашему карману. Я и моя подруга взяли самые бюджетные, насколько это возможно, билеты, прибежали в театр — до нашего времени оставалось еще минут десять. Перед входом в спектакль зрителей приглашают в бар. Абсолютно все от уже побывавших в театре посетителей до организаторов советуют выпить перед спектаклем. Подруга трется возле барной стойки и выискивает коктейльчик подешевле. Нас зовут ко входу в подвальную часть особняка, я отрываю подружку от меню, наскоро выключаю телефон. Женщина широко улыбается и советует компаниям и парам разойтись по одному во время спектакля. Меня это добило: никуда я одна после всех этих намеков не пойду. Цепляюсь за рукав подруги, смотрю ей прямо в лицо, мол, «никуда ты не денешься от меня в эти три часа, только попробуй». Ей смешно, а меня всю трясет.

Нашу группу запускают в маленькое помещение с низким потолком и каменными стенами. На потемневшем деревянном столе лежали театральные маски, мы взяли по одной. Нам еще раз напомнили правила и отпустили с Богом. До сих пор ничего не понимая, мы вдвоем пошли туда, куда вдруг заторопились все. «Берегите головы!» — крикнула вслед организатор и захлопнула за собой дверь.

Действие 2

Сцена 3: Внутри сцены из фильма «Грозовой перевал»

Узкий, темный, длинный коридор. Если через 10 секунд он не закончится, я вернусь обратно. Все это время держу за рукав подругу, вдруг убежит. Выйдя из коридора, иду просто куда ведут ноги, я почти ничего не вижу и не понимаю, что происходит. Вокруг толпы суетящихся людей в одинаковых масках, кто-то бежит, кто-то, как и я, встал посреди разветвления комнат и думает, куда идти дальше. Где-то далеко ненавязчиво звучит мелодия, что-то из начала 20-го века. Подруга, которая в отличие от меня, даже и не думала переживать, тащит меня исследовать комнаты. Повернули направо — что-то похожее на домашнюю церковь. Темный крест, холодный свет, по полу разбросаны записки. Поднимаю одну:

«Я люблю тебя. И любил всегда. Убежим, убежим отсюда, из этого места, скорее...»

Подруга тянет в какую-то каморку. Дверь резко открывается перед нами, из нее выходит актер-священник. На нем нет маски, он в длинном черном одеянии, с бешеным взглядом. Он секунду осматривает нас и спешно уходит куда-то дальше. У меня сердце — в пятки. Не успев осознать произошедшее, чувствую, как меня снова тянут за рукав в сторону каморки. Заходим. Нам сказали: все, что есть в комнатах, можно щупать и трогать, но возвращать на место. На полках внутри помещения стоят игрушки, фото, на столе у стены разорванные куски бумаги. Выходим, идем дальше.

Поднимаемся по темной лестнице, попадаем в коридор, по разным сторонам — комнаты. Тут уже светлее, я даже немного расслабилась. Заходим в огромный зал с обеденным столом. Большие картины, портреты неизвестных людей, бордовые стены, дым. Люди, очень много людей. Мы прорываемся к одной из дверей в столовой, резко ко мне навстречу выбегает девушка. На ней нет маски — актриса. Она стоит в двух сантиметрах от меня, не двигается, пустой взгляд. Шатается, выкрикивает что-то и бежит дальше.

Только потом я ощутила, что никто уже не тянет меня за рукав. Осмотревшись по сторонам, я поняла, что теперь я одна, как и советовала организатор. Вдох-выдох — не буду же я стоять на одном месте теперь, чтобы не перепугаться до смерти? Значит так надо, больше впечатлений нахватаюсь.

Брожу дальше: интерьер в комнатах действительно удивительный. Спустя каких-то десять минут я начала ощущать себя внутри фильма, в котором я могу практически прикоснуться к главным персонажам. Передо мной разыгрывались любовные сцены, актеры скручивались на полу и сходили с ума. Не понимала, что вообще происходит и как это связано с сюжетом, но я все больше восхищалась происходящим, все глубже погружаясь в эту атмосферу.

Сцена 4: После которой я перестала дрожать, но не совсем

В один момент забрела в помещение, напоминающее прачечную. Было очень много людей, я нахожу себе местечко и начинаю следить за происходящим. Девушка в ободранном коротком платье сидит в ведре с водой. Встает, оглядывается. Мелодия не перестает играть ни на минуту и становится все напряженнее. Как это бывает в фильмах: чем громче музыка, тем ближе момент «икс». Чего ожидать, я не знаю, просто наблюдаю за действием дальше. Девушка начинает танцевать. По ее лицу было неясно, о чем она думает и что испытывает: это было страдание, боль, грусть, одиночество или все вместе — я не знаю. Ее движения уверены и плавны. Толпа внезапно расходится: прибегает напуганная девушка, танцовщица подходит к ней, закрывает ей глаза, сгибает героиню в спине и кладет на пол. Как ни в чем не бывало, продолжает танец. Действие повторяется еще с двумя актерами. Через три минуты громкость музыки достигла максимума, стала больше похожа на противный нестерпимый шум. Девушка встает, закрывает глаза, разводит руки — резко выключается свет. Еще через секунду выстрел, крик — я думаю, не надо комментировать мои эмоции. Минуту все стоят в абсолютной тишине, никто даже не думает пошевелиться. Свет включается, все оживают, толпа двигается дальше.

Действие 3

Сцена 5: Тет-а-тет

Я более-менее втянулась во все происходящее. Иногда все-таки вздрагиваю от резких громких звуков, шугаюсь от из ниоткуда появляющихся актеров, но уже не боюсь экспериментировать и смело хожу по темным лестницам, ища интересных героев.

В один момент понимаю, что и зрители могут стать участниками ключевых сцен. Витиеватыми путями я снова выхожу в столовую, по периметру комнаты стоит огромное количество зрителей. Сцена такая: уже знакомая мне танцовщица заигрывает с одним из пришедших на шоу. Действие происходит около стола посреди комнаты, девушка смеется, гладит голову избранника, играется с его волосами. В одну из дверей врывается большой лысый мужчина в военном обмундировании, отрывает девушку от зрителя, замахивается на бедного, но его оттягивает не перестававшая громко смеяться актриса.

Значит, герои свободно могут взаимодействовать со зрителем. Интересно — сердце сжимается от жадного желания необычных впечатлений. Прямо передо мной через некоторое время актер после сцены подает руку девушке, заводит ее в комнату и запирает дверь. Щелкнул замок. Интерес разыгрывается все больше, но я не знаю, как так умело подвернуться герою, чтобы посмотреть, что же там происходит.

И все-таки как-то ментально я притянула к себе эти впечатления. Совершенно случайно. Я иду по коридору, хочу успеть за героиней, но ей навстречу выходит молодой, харизматичный человек, бормочущий себе под нос что-то вроде «я мертв или нет, я мертв или нет...». Зрители по очереди освобождают ему проход, прижимаясь к стенке. Я была последней в этой «очереди». Отхожу в сторону, но актер не проходит мимо. Он останавливается, медленно переводит взгляд прямо на меня. У меня мурашки по всему телу. Два раза: туда и обратно. Он подает мне руку, проводит вперед себя, аккуратно берет за плечо и ведет в соседнюю открытую дверь. Оставляет меня посреди темной комнаты, напоминавшей кабинет. Я боюсь двигаться, слышу щелчок дверного замка и тело сжимается еще больше: видимо, и от зашкаливающего интереса и страха перед неизвестным.

Актер подходит ко мне с еле заметной улыбкой, мягко берет за плечи, поворачивает к себе спиной. Мы подходим к зеркалу. Полминуты мы стоим и просто смотрим на отражение. Мне кажется, он чувствует, что я вся дрожу от ажиотажа и волнения, и жду, что он вот-вот выкинет что-то, воспользуется этим. Герой отходит, берет небольшой белый платок, завязывает ее поверх моей маски. Теперь я еще и ничего не вижу.

Небольшое отступление: честно, в такие моменты на сто процентов забываешь, кто ты вообще такой и что там у тебя за пределами особняка в жизни творится. Такое искусство должно развиваться дальше, бОльшего количества впечатлений за свою жизнь от похода, например, в театр я не получала. Ты полностью погружаешься в те проблемы, которые поднимаются в сценах спектакля: разврат, жизнь во лжи, лицемерие. Но вернемся к моей сцене.

Актер опять берет меня за плечи. Ведет в соседнюю комнату — я помню, там стояла двуспальная кровать. Я боюсь дышать, боюсь думать, пытаюсь представить, где мы находимся. Актер подводит меня к кровати, аккуратно сначала посадил, потом положил. Мне кажется, мое неровное дыхание и трясущиеся руки и ноги трудно не заметить. Герой близко-близко наклоняется надо мной, почти касается меня своим лбом. Он резко нарушает гробовую тишину репликой:

— Как ты думаешь, я живой?

Я не знаю, можно ли мне отвечать, говорить. Я киваю головой.

— А ты, ты живая?

Снова киваю. Он начинает гладить мои руки. Секунд десять полное молчание, слышно только мое дыхание.

— Чувствуешь?

Киваю. Он гладит мой живот.

— Ты знаешь, зачем ты живешь?

Мотаю головой. Еще пара реплик, долгое молчание, целует мою руку. Гладит по голове и говорит:

— Считай вслух до десяти.

Я начинаю, мой голос дрожит. На пятый счет слышу, как актер встает, открывает дверь и выбегает из комнаты.

Действие 4

Сцена 6: О философской стороне иммерсивности

К концу спектакля я была уже как рыба в воде. Спустилась на цокольный этаж, практически одна хожу по узким темным коридорам, наблюдаю за актерами и удивляюсь, как им не мешает такое небольшое расстояние от зрителей.

Конец спектакля: люди в черных масках — «охранники порядка» — ведут толпу к выходу. Я быстро нахожу свою знакомую, мы в двух словах перекидываемся впечатлениями. Около выхода из особняка стоит женщина, которая познакомила нас с правилами. Ее улыбка еще шире: она будто питается эмоциями зрителей. Женщина что-то рассказывает, я подхожу ближе, чтобы расслышать ее речь.

— Вообще в основе иммерсивного спектакля лежит довольно важная и интересная философская мысль. Зрители самостоятельно выбирают свой путь в течение спектакля. Сцены, которые вы увидели во время шоу, или герои, которых вы выбрали и за которыми вы ходили, все это тем или иным образом отзывается у вас в душе, близко к вашим переживаниям. В этом и заключается одна из целей иммерсива: не только погружение вас в сюжет и атмосферу, но и «отзеркаливание» зрителя, его мыслей в образах героев и их действий.

Действительно, все, что видела моя знакомая, кардинально отличается от тех сцен, на которые попадала я. У нее были драки, споры, активные сцены, где больше действий, а не слов. У меня были нежные романтические герои, робкие признания в любви, философские размышления актеров. Мы и правда настолько разные по характеру, так что я очень удивилась такому совпадению.

Мы выходим из особняка, чувства смешанные. Переходим дорогу, к Неве, смотрим на звёздное небо и думаем обо всём, что нам дали эти два с половиной часа.