«Каждый вызов как лотерея»: фельдшер о трудностях работы в скорой

Лиана Шагалина, 29 апреля 2024

Врачи скорой помощи – это именно те люди, которых в случае непредвиденной ситуации ждут сильнее всего. На них лежит большая ответственность, ведь именно они самыми первыми приезжают к пациенту и оказывают ему ту помощь, благодаря которой удаётся сохранить драгоценное время и шанс на выздоровление. «Первая линия» побеседовала с Венерой Валиулиной ‒ фельдшером скорой помощи одной из казанских больниц ‒ и расспросила об основных сложностях её работы.

Сколько вызовов в день обычно бывает?

В среднем за смену бывает от 25 до 28 вызовов. Любопытный факт: у нас даже есть таблица рекордов. Там мы отслеживаем, у кого больше всего вызовов сегодня состоялось. Я вот никак не могу одолеть своих коллег. У двоих уже по 30 вызовов было. У меня же, максимум, случилось 25 в августе.

Проходите ли вы какие-то проверки перед сменами, как это делают, к примеру, пилоты или стюардессы?

Да, перед каждой сменой мы делаем несколько тестов, среди них измерение давления, проверка на алкоголь в крови, определение общего самочувствия. Примерно такие же тесты проходит и машина скорой помощи. Только в её случае проверяются тормоза, световые приборы, рулевое управление и всё в этом духе. Без обязательного техосмотра автомобиля наш водитель не сможет заступить на смену.

Много ли вызовов в праздники?

На самом деле почти столько же, сколько и в самые обычные дни, просто сама смена чуть подлиннее будет. А иногда в день вызовов бывает даже больше. Последняя моя новогодняя смена прошла терпимо, успела даже посмотреть на салюты.

Долго ли вы бываете на вызове?

Обычно минут десять, наверное. Это самый обычный вызов. Просто заходим, смотрим, задаем некоторые вопросы, оказываем помощь и уходим. Редко бывает, когда нужно прямо везти человека в больницу. Чаще всего поводы максимально банальные. Вот вчера, к примеру, выезжали на вызов по поводу боли в животе. В итоге оказалось простое отравление на фоне пониженного давления. Госпитализация пациенту не потребовалась.

Бывают ли интересные случаи?

Очень редко. Круто, когда ты действительно кого-то спасаешь, потому что, в основном, будто ты подрабатываешь терапевтом на выезде. А так, каждый вызов как некая лотерея: ты не можешь предугадать, что тебя там ожидает.

Я читала, что у вас существует кодирование цветов вызовов. Могли бы вы рассказать об этом подробнее?

Да, бывает несколько расцветок. Самый простой – зелёный. В этом случае идут перевозки из больницы в больницу и констатация смерти. То есть эти вызовы могут подождать определенное количество времени, пока мы выполняем другие, более сложные. Потом идет желтый. В основном это температура или головная боль. Далее оранжевый, который говорит о пониженном артериальном давлении, слабости, нарушении сердечного ритма, тошноте и тому подобном. Последний и самый сложный – красный. Скажем, это экстренные вызовы, требующие безотлагательной помощи. Они даже в базе данных (в ней хранится вся информация о вызовах – прим. автора) не могут висеть больше 10-20 минут. Их отдают сразу. Такой цвет ставят при нахождении человека без сознания, дыхания, болях грудной клетки, ДТП и различных травмах, также при кровотечениях, в особенности у беременных.

Венера, испытываете ли вы какие то чувства после констатации смерти незнакомого человека?

На пожилых людей, когда ты понимаешь, что они своё уже прожили, никаких чувств нет. Просто сочувствуешь их семьям. Вот с детьми всё гораздо сложнее. Иногда тяжело находиться в одном помещении с родителями, у которых случилось такое горе и они потеряли своего ребенка. А тут нужно выполнять свою работу и продолжать действовать.

Можете ли рассказать про систему заявок: где вы с ними работаете и в чём принцип?

Все заявки у нас обрабатываются в определенной системе на компьютерах. Как раз там определяется цвет вызова, а также можно отслеживать и сами выезды: какая конкретно бригада сейчас в пути и куда она была отправлена. Ещё можно узнать, сколько в общем бригад было за смену.

Есть ли у вас какие-то страхи, связанные с вашей профессией?

Как бы банально не звучало, но лично я боюсь приехать на вызов и увидеть человека без головы. Мне кажется, я бы даже не смогла туда пойти. Однако все страхи все равно перебарываются. Раньше, когда впервые пришла в медицину, я боялась абсолютно всего. Начинала с работы с маленькими детьми в многопрофильной клинике. Все ребятки были очень разные. С мутациями, отсутствием головного мозга, третьими руками, чего там только не было. Ведь это всё-таки дети, которых очень жалко. Я прямо там вместе с ними рыдала и думала, что не смогу продолжать работать и медицина – это не моё.

Получается, вы столкнулись с профессиональным выгоранием?

Возможно. Сейчас я стараюсь не обращать внимания, потому что, если всё через себя пропускать, то от тебя ничего не останется. Сначала ты зацикливаешься на определенных моментах, а потом понимаешь, что это просто твоя работа, которую нужно выполнять. Важно верить в свои силы и ни в коем случае не опускать руки перед лицом опасностей, опыт всегда приходит лишь с практикой.