ИЗ МОЛДОВЫ С ЛЮБОВЬЮ

Вадим ШЕСТОПАЛОВ, 22 июня 2017

Очень много смешных вещей рассказывают про молдаван. Недавно только услышал шутку о молдавских пловцах, которые, переплывая бассейн, успели поменять в нем всю плитку. Или про то, как мы классно смешиваем не только пиво с водкой, но и песок с цементом. Или о том, как молдаване после секса отворачиваются к стенке и начинают штукатурить. Все это очень актуально на фоне проблем и конфликтов, терзающих мою страну. Молдавских трудовых мигрантов в России порядка 700 тысяч человек, а мое правительство усиленно пытается забыть богатейшую славянскую историю и уже пару лет как выплясывает под Девятую симфонию Бетховена (гимн ЕС). На фоне этих политических свистоплясок мне стало интересно поразмышлять о моей национальности.

Молдаване – как глубина, не поддающаяся измерению. И я говорю это без особой гордости и вовсе не бью себя в грудь. Мы работаем магазинах и на стройках в России, ухаживаем за стариками в Израиле и Италии, делаем бизнес с соседней Румынией, отдыхаем, пьем и бедствуем у себя в Молдове и обманываем друг друга, где бы мы ни находились. Неоднозначно, но грустно в любом случае.

Вообще, разбираться в национальном вопросе – дело не из простых. Была такая штука, как СССР. К сожаленью или к счастью – сложно сказать, но так уж вышло, что те входившие в его состав республики сегодня живут на две семьи: национальную и русскую. Отсюда и вполне очевидные последствия. С одной стороны, русскоязычное население, а с другой – ребята, настроенные на объединение с румынами и Евросоюзом вдогонку.

Вся эта давкая каша никак не может по-человечески довариться, а мне приходиться ее есть с комочками и без сахара. Молдаванин я или русский? Скажем так, я русский молдаванин. Это как контрафакт Jack Daniels – бутылка с этикеткой та же, но вкус отдает космическим молдавским портвейном. В моей семье говорят и матерятся по-русски, но частенько и на румынском. Все мои родственники знают государственный язык – румынский, но не настолько литературный, как в книжках. Для меня он почти второй родной, хотя не разговаривал на нем до 15 лет – решил выучить, чтобы теперь усиленно стараться не забыть его. В нашей «русской» семье я смотрел молдавские новости и реже российские – не тянуло совсем. Наверное, поэтому я собирался покорять румынские берега.

Как самый продвинутый, я очень сомневался куда идти, потому что билингв и мог выбирать. И это на самом деле до одури обидно. Изо всех сил я пытаюсь попасть в последний вагон уходящей электрички. Обрусевший молдаванин едва ли захочет возвращаться в Молдову после питерского шика. «А как же дом?» – спросите вы. Все это подпадает под категорию возможностей и денег, а проблема никуда не уходит. И я в этом не оригинален – сходные чувства посещают всех, кто из нашей «маленькой Швейцарии». У каждого своя история экспата.

Но пока я пытаюсь решить для себя национальный вопрос, в голову приходит мысль о том, что люди везде одинаковые. Россия – та же Молдова, только большая. Это своя наука и лженаука. Мы, молдаване и россияне, живем на развалинах Советского Союза. Большинство друг друга понимает, даже молча, на уровне стереотипов. Мы – «щедрая душа» и едим салат «Оливье» на Новый Год. Пока гром не грянет, мы не перекрестимся, а этот «авось» доходит до национальной трагедии идиотизма и разрухи. Мы все смотрим «Иронию судьбы» и, наивные, ждем чуда. У нас одинаковые понты, соцсети, каналы и кумиры (Путин).

В общем, что есть, то есть. Об этом не расскажешь – нужно чувствовать. И да. Разбираться в национальном вопросе – дело не из простых…

ФОТО: BN24.ro