Сталинские мистерии

Александр Кириенко, 5 декабря 2022

Умри, мой бог,

Чтоб жить я мог

В репертуаре Александринского театра есть множество постановок на исторические сюжеты, но особое внимание привлекает один спектакль. Это «Рождение Сталина». На сцене театра он идет уже третий год, но по-прежнему собирает полный зал и пользуется бешеной популярностью. И, на мой взгляд, это заслуженно. Пьеса Валерия Фокина уже стала современной классикой, во многом потому, что отражает настроения нашего времени. На протяжении двух часов зритель видит воплощение своей мечты – смерть обычного человека и рождение великого вождя. Без колебаний, без душевных метаний – жестоко и последовательно. И выходя из зала, задаешь себе только один вопрос: «кто будет новым Сталиным?».

«Хочу назвать его – не Сталин, – Джугашвили!»

Осмыслить и воплотить на сцене образ вождя всех времен и народов пытались многие, как во времена самого Сталина, так и сегодня. Из скандально известных спектаклей стоит назвать постановку Андрея Назарова «Чудесный грузин», представленную в июне 2021 года. Игривый Сталин подмигивает нам с афиши, Ольга Бузова, которая его спасает, разговаривающий памятник Ленину, «восхождение к бездне» в аннотации к спектаклю (как к бездне можно восходить не объясняется), пляски и песни – фарс, сплошной фарс, фантасмагория чистой воды. Но примечательна одна сцена: постаревший генсек обращается к партии с просьбой об отставке. Включается свет и становится ясным, что зрители должны вынести вердикт. И зал замирает. Сталин остается. Сталин не уходит.

Из всего потока славословий и восхвалений 30-х и 40-х годов, мне хотелось бы выделить одну пьесу – «Батум» М.А. Булгакова. Во многом потому, что пьеса писалась как политический расчёт, попытка угодить режиму. Но талант и предчувствие взяли вверх, и Булгаков зашел в своем понимании Сталина куда дальше, чем его современники. Это было признано и самим вождем, который прочитал пьесу и лично запретил к постановке. Хотя на первый взгляд мы не найдем в пьесе ничего провокационного: Сталин предстает как лидер всегда и везде, он благороден, умен и притягивает к себе людей. Однако «Батум» писался в разгар Большого Террора, и Булгаков позволил себе дерзость изобразить революционера бесправным арестантом и заключенным царской тюрьмы. Вся Российская империя показана как механизм подавления и насилия, начиная с императора и заканчивая тюремщиками. Это был эмоциональный надлом всей пьесы, когда главный герой необратимо меняется, становится жестче и злее. У Сталина были хорошие учителя, и он как усердный ученик превзошел их.

«Рождение Сталина» также сосредотачивается на процессе трансформации. Валерий Фокин пытается уловить тот момент, когда пересекается последняя грань и преображение становится необратимым. Это спектакль о смене имён, о выборе, после которого старая жизнь становится невозможной. И самое поразительное, что этот выбор делается легко. «Мне пришлось отречься от самого себя во имя великой цели!» - восклицает Джугашвили, но правда ли это? Не приспособил ли он все великие цели под себя и свою личность, пускай даже и новую, сталинскую личность. Иммануил Кант говорил, что человек это всегда цель, а не средство. Этот спектакль показывает, что бывает, когда кто-то считает только себя человеком. Сосо Джугашвили отрекся от всех во имя себя, во имя великой цели – Сталина!

«Всех, кого ты любил, ты убил!»

Спектакль начинается с монастырской кельи, где молодой священник Сосо сидит рядом с матерью. Зигмунд Фрейд писал, что «человек, который был бесспорным любимцем своей матери, через всю жизнь проносит чувство победителя и уверенности в удаче, которые нередко приводят к действительному успеху». Всю свою жизнь Екатерина (Кеке) Геладзе посвятит своему обожаемому сыну, стараясь, чтобы у него было все самое лучшее. Она отдаст свою молодость, свои мечты и свое время, работая прачкой и уборщицей, обходя с прошениями чиновников и полицейских, собирая деньги и пересылая ему, будучи сама голодной. И Сталин к этому привыкнет.

Это видно и на сцене. Сосо держит себя отстраненно по отношению к матери. Ее любовь это что-то само по себе разумеющееся, но ни к чему его не обязывающее. И так со всеми. На протяжении всего спектакля Джугашвили стоит в стороне, он одинок даже с теми, кто его любит. Он стоит один на балконе, он сидит в отдельном кресле, он ходит на другой стороне сцены. Между ним и людьми расстояние. Сакральность власти в ее недосягаемости, в том, что она рядом с тобой, но бесконечно далека от тебя. Не зря бог всегда на небесах. Будучи семинаристом, Сталин прекрасно знал, что делают с богом, который из любви к людям спускается к ним. Его распинают. Как скажет сам Сосо: «они думают, что власть это мёд. А власть – это невозможность полюбить».

Короля играет свита. Сам Сталин не смог бы подняться в одиночку, ему помогали. На сцене мы увидим соратников Сосо Джугашвили: Давид, Камо, Сандро, Ираклий, Ольга. За каждым из них стоит реальный прототип, в этом отношении спектакль невероятно точен. Вместе с ними, Сосо осуществляет самый крупный теракт в истории Российской империи: взрыв на Эриванской площади и ограбление Тифлисского банка. Этот теракт спланировал лично Джугашвили. Он вообще любил все планировать. Весь мир должен быть распланирован, должен быть идеален. В том числе и он, и его соратники. Все что не вписывалось в его представление идеального, должно было погибнуть. «Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем».

Однако жизнь зачастую не подчиняется планированию и ей тесно в рамках идеалов. Соратники Сталина, которых он видел идеальными исполнителями своей воли, начинают проявлять «человеческое слишком человеческое». Камо, известный своим буйством характера, во время ограбления не выдерживает и начинает стрелять по толпе, вопреки запрету Джугашвили. Сандро пытается прикрыть товарища и в ответ на прямой вопрос, врёт, что ничего не произошло. Давид влюбляется в Ольгу, чем вызывает тревогу у Сосо – не поставит ли он свои чувства выше преданности ему. Ольга колеблется между революцией и своим знатным происхождением. У Сосо начинается паранойя.

Особенность параноика в том, что он во всех начинает видеть врагов. Малейшее отступление от его картины мира расценивается им как предательство. «Давид подал мне вино и отвернулся. Значит он с ними заодно!»; «Почему Сандро мне соврал? Неужто планируют что-то с Камо?»; «Камо – это жестокое животное. Ему нет разницы, кого резать, сегодня их, а завтра меня». Выход только один: «кровь нужна». Идеально то, что не меняется. Идеально то, что мертво. Все соратники Сталина погибнут. Кто-то раньше, кто-то позже, но все они разочаровали его. Они должны быть средством для его великой цели, и если они не подходили, то их уничтожали. И когда Сосо Джугашвили оказывается в одиночной камере, он наконец-то проговаривается: «Каждый может предать, а значит обязательно предаст! Любящий – предаст! Дышащий – предаст! Живущий – предаст!».

Заключение

Театральные представления в Древней Греции были частью священных мистерий. Считалось, что вместе с людьми в театре находятся сами боги, будучи и актерами, и зрителями. И то, что происходило на сцене, было большей реальностью, чем сама реальность. Наверно поэтому «Рождение Сталина» обладает таким мрачным обаянием. Тебя обдает холодом, когда видишь его, Сталина. И он здесь с нами, в одном зале. Как будто ожил старый бог. Кто-то испытывает страх, кто-то восторг, но равнодушных нет. В этот момент мы одно целое с ним. Его плоть и кровь – это наша плоть и кровь, его дух – это наш дух. Нравится вам это или нет, но в том зале Сталина создали мы. Также как и он создал нас.

Иллюстратор:Камила Темергалиева